Генералиссимус Суворов - [148]
Но Суворову нужно было держаться больше всех. Стоит ему хоть чуть ослабить этот напор, и победа уйдет из рук.
И Суворов держался.
Очень изнуряли Александра Васильевича дневная жара, безветрие душного июльского полдня, хотя вообще жару Суворов любил.
Сняв маленькую каску и сбросив с плеч пропотевший на спине полотняный китель, Суворов сидел в тени кустов у развилки дорог. Так чудесно было бы теперь выкупаться или хотя бы облиться студеной водой, но не за этим ходить. Да и Прошка остался вместе с Аркадием где-то в Сан-Джиованни.
Александр Васильевич с удовольствием прислонился к громадному камню. От камня шел приятный холодок. Разгоряченное тело отдыхало.
Сзади за кустами перешептывались ординарцы и вестовые.
Все генералы были в бою. Только минуту назад Александр Васильевич услал в центр к Ферстеру генерал-квартирмейстера Шателера.
Суворов сидел, думая о том, что более двух тысяч лет тому назад на этих самых берегах Треббия великий Ганнибал одержал решительную победу над римлянами.
Прислушался к звукам боя, стараясь угадать, как сегодня идет сражение.
Ружейная пальба и крики французов слышались уже где-то сбоку, чуть ли не у Казалиджио.
Суворов послал штабс-капитана Ставракова к Меласу – немедленно двинуть на помощь правому флангу резерв.
В висках ломило. Хотелось пить.
– Ванюшка, нет ли у тебя апельсинчика?
– Пожалуйте, ваше сиятельство, – вышел из-за кустов полковник Кушников.
– Спасибо, дружок!
Суворов съел апельсин. Хотел было послать Кушникова к Багратиону – его очень беспокоил правый фланг, – как вдруг из-за поворота дороги выскочил на буланой лошади генерал Розенберг.
«У него давеча вороной конь был. Опять подшибли, что ли?» – мелькнуло в голове.
Высокий, худой Розенберг соскочил с коня. Суворовский вестовой принял поводья.
– С какими новостями, Андрей Григорьевич?
Розенберг смутился. Снимая шляпу, он сказал;
– Ваше сиятельство, держаться нет сил. Надобно отступить…
Мгновение Суворов смотрел на Розенберга в упор. Потом повернулся так, чтобы Розенберг мог вполне охватить громаду камня, прислонившись к которому сидел Александр Васильевич:
– А этот камешек можете сдвинуть?
Розенберг не знал, что ответить. В разговорах с фельдмаршалом он всегда как-то не мог найти правильной линии. Всегда говорил не к месту, невпопад. Молчал.
– Не можете? Ну, так и русские не могут отступать. Извольте держаться. Ни шагу назад! – хлопнул он ладонью по камню.
Розенберг вспыхнул: он был обидчив, горяч. Розенберг знал, что граф Суворов не весьма жалует его. И потому в каждом слове фельдмаршала находил что-либо обидное для себя.
Вот и теперь ему показалось, что Суворов подчеркнуто сказал – «русские». А ведь Розенберг хоть и курляндский дворянин, а всю жизнь в русской армии и всегда считал себя русским человеком.
– Слушаю-с! – по-солдатски отрубил он и, надев треуголку, торопливо отошел к коню.
На повороте дороги он встретился с князем Багратионом. Багратион во весь опор мчался туда же, к Суворову.
– А, князь Петр! Ну, как? – спросил Суворов.
– Французы отброшены, ваше сиятельство. Но у нас убыль – до половины, – не слезая с коня, только перегнувшись с седла, докладывал Багратион. – И ружья плохо стреляют. Пороховой копоти накопилось…
Суворов почувствовал: если Багратион так говорит, значит, дело серьезное.
Люди утомились. Подкрепления нет. Придется Суворову двинуть в бой последний свой резерв – самого себя.
– Нехорошо, князь Петр, – крикнул Суворов, подымаясь. – Ванюшка, коня!
Казак выскочил из-за куста с конем. Суворов сел в седло, держа за рукав перекинутый через плечо полотняный китель. Его маленькая каска с зеленым плюмажем так и осталась лежать на камне.
Суворов скакал к войскам Розенберга.
Наперерез ему бежали в тыл перепуганные роты мушкатеров какого-то полка. Они ломили, не разбирая дороги, – через виноградники, заборы и кусты. Останавливаться и отстреливаться и не думали.
Французские пули пели вокруг.
– Заманивай их, заманивай! Спасибо, ребята, что догадались! – зычно закричал Суворов.
Он поворотил коня и, обогнав мушкатеров, скакал впереди их, точно отходил вглубь первым.
– Шибче, шибче, бегом!
Увидев любимого фельдмаршала, мушкатеры смутились и замедлили бег. Старики сразу остановились. Они задерживали бегущих, заряжали ружья, строились. Только наиболее сбитые с толку, перепуганные молодые мушкатеры продолжали бежать вслед за конем Суворова.
– Стой! – вдруг крикнул Суворов, поворачивая коня. – Вперед, за мной! Бей штыком, колоти прикладом! Ух, махни, головой тряхни!
Вся отступавшая масса мушкатеров повернулась на врага. Настроение сразу же переменилось. Мушкатеры в один миг обогнали Суворова и с яростными криками кинулись вперед.
Фельдмаршал и не думал долго оставаться на этом участке. Он поскакал к войскам Багратиона.
Не прошло получаса, как и оттуда загремело задорное, уверенное, раскатистое «ура».
XI
Барон Мелас, командовавший левым флангом союзных войск, сидел в Сан-Николо и преспокойно завтракал, когда к нему прискакал ординарец Суворова с приказом двинуть резерв генерала Фрёлиха.
На участке Меласа неприятель ограничивался только перестрелкой. Было давно ясно, что главный удар Макдональд направил на правый фланг, на русских. Мелас, присоединивший к себе резерв, полагал, что у него достаточно сил, чтобы, как и вчера, отразить удар врага.
Эта книга — о русском флоте и об одном из лучших его адмиралов. Об адмирале, который хорошо понимал, что все победы одерживаются руками матроса — крестьянина, одетого в морскую робу.Поэтому книга об Ушакове и о тех, кого он водил в морские сражения, — это книга о русском характере. О людях мужественных, сметливых и сердечных, беззаветно любящих Родину и готовых ради неё на любой подвиг.
Роман о великом русском полководце и выдающемся дипломатическом деятеле Михаиле Илларионовиче Кутузове.
В книгу вошли две самых полных и подробных биографии знаменитых русских полководцев А. В. Суворова и М. И. Кутузова принадлежащих перу талантливого писателя и историка Леонтия Раковского.«Ваша кисть изобразит черты лица моего – они видны. Но внутреннее человечество мое сокрыто. Итак, скажу вам, что я проливал кровь ручьями. Содрогаюсь. Но люблю моего ближнего. Во всю жизнь мою никого не сделал несчастным. Ни одного приговора на смертную казнь не подписал. Ни одно насекомое не погибло от руки моей. Был мал, был велик. При приливе и отливе счастья уповал на Бога и был непоколебим».А.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Созданный Петром I флот переживает после его смерти тяжелые времена. Мичман Возницын мечтает оставить службу и зажить в своем поместье тихо и спокойно со своей любимой. Но она – крепостная, он на службе, жизнь никак не складывается. А еще добавляется предательство, надуманное обвинение, «Слово и Дело» государевы. В чрезвычайно ярко описанной обстановке петровской и послепетровской эпохе, в весьма точно переданных нюансах того времени и происходит развитие этого интереснейшего исторического романа.
Повесть об одном из руководителей партизанского движения в Великую Отечественную войну в Белоруссии Константине Сергеевиче Заслонове (1909—1942).
Эта книга — типичный пример биографической прозы, и в ней нет ничего выдуманного. Это исповедь бывшего заключенного, 20 лет проведшего в самых жестоких украинских исправительных колониях, испытавшего самые страшные пытки. Но автор не сломался, он остался человечным и благородным, со своими понятиями о чести, достоинстве и справедливости. И книгу он написал прежде всего для того, чтобы рассказать, каким издевательствам подвергаются заключенные, прекратить пытки и привлечь виновных к ответственности.
Кшиштоф Занусси (род. в 1939 г.) — выдающийся польский режиссер, сценарист и писатель, лауреат многих кинофестивалей, обладатель многочисленных призов, среди которых — премия им. Параджанова «За вклад в мировой кинематограф» Ереванского международного кинофестиваля (2005). В издательстве «Фолио» увидели свет книги К. Занусси «Час помирати» (2013), «Стратегії життя, або Як з’їсти тістечко і далі його мати» (2015), «Страта двійника» (2016). «Императив. Беседы в Лясках» — это не только воспоминания выдающегося режиссера о жизни и творчестве, о людях, с которыми он встречался, о важнейших событиях, свидетелем которых он был.
Часто, когда мы изучаем историю и вообще хоть что-то узнаем о женщинах, которые в ней участвовали, их описывают как милых, приличных и скучных паинек. Такое ощущение, что они всю жизнь только и делают, что направляют свой грустный, но прекрасный взор на свое блестящее будущее. Но в этой книге паинек вы не найдете. 100 настоящих хулиганок, которые плевали на правила и мнение других людей и меняли мир. Некоторых из них вы уже наверняка знаете (но много чего о них не слышали), а другие пока не пробились в учебники по истории.
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.