Генерал В. О. Каппель - [13]

Ледяным туманом окутаны белые бойцы, почти нет теплого обмундирования, до ста человек в день насчитывают обмороженными. Голодные, потерявшие счет дням и бессонным ночам, под почти беспрерывную музыку боя, они идут за Каппелем. Русские и татары, безграмотный крестьянин и приват доцент Казанского университета, мальчик гимназист и старый бородатый старообрядец, они идут за человеком, который всегда впереди, за которым не итти нельзя. Черные пятна на обмороженных щеках Каппеля, в черных кругах запавшие глаза, все тело сковано стопудовой усталостью. Но напряжена до предела воля, беспощадным кнутом подсхлестывает она мозг, не давая ему ни на минуту забыться, беспрерывно шепчет в уши о тех, кто идут за ним, кого он должен спасти, беспощадно гонит на новую и новую нескончаемую борьбу.

Куда-то исчезло, растаяло эс-эрствующее правительство Самары. В Омске, где бьется в поисках людей Адмирал Колчак, про Каппеля плетутся искусные, полные лжи, а, может быть, простой зависти слухи. Эти слухи ежедневно, осторожно и тоже искусно, докладываются Верховному Правителю и несчастный, принявший крест власти Адмирал уже теряется в догадках, кто же этот Каппель?

В ноябре морозы усилились, но на все просьбы спасти добровольцев Омск ответа не давал.

Чтобы как-то сдвинуть этот вопрос с мертвой точки, Каппель командировал в Омск полк. Вырыпаева. Добившись в Омске приема у главного интенданта, Вырыпаев услышал, что хотя теплые вещи и есть, но выдать их ему нельзя, так как Волжская группа, вообще, на учете не числится. Впрочем интендант обещал выяснить этот вопрос у Верховного Правителя, для чего потребуется две три недели. «Тыловые интриги делали свое каиново дело» — так заканчивает полк. Вырыпаев эту страницу своих воспоминаний.

На льду реки Ин встретил Каппель вернувшегося Вырыпаева. Один пролет железнодорожного моста был здесь взорван и лежал на льду реки. Эшелоны Волжской группы стояли под угрозой захвата врагом. Чины штаба Каппеля и его инженеры доложили ему, что на починку моста нужно не меньше двух недель. Это было равносильно гибели, так как Каппель располагал одним-двумя днями. Но кроме ученых инженеров у Каппеля были его добровольцы, для которых его слово было законом. И заведывающий починкой моста, прапорщик Неретник, в дырявом полушубке, грязный и обмороженный смущенно доложил генералу, что поезда едва ли могут пойти раньше двенадцати часов следующего дня. Каппель протянул ему руку: «Идите, работайте. Спасибо вам», и лицо прапорщика просияло — руку ему пожал сам Каппель, а если так, то поезда завтра пойдут. Муравьями суетились на льду Ина добровольцы, а на обоих берегах реки стояли два паровоза, к которым были прикреплены какие-то блоки и тросы. Другие концы тросов были прикреплены к упавшему пролету. По свисткам и знакам прапорщика, паровозы со скоростью часовой стрелки ползли в разные стороны, подымая пролет, а под него тотчас же добровольцы подкладывали клетки из шпал. На другой день поезда прошли через Ин. Приказ Каппеля был выполнен.

Части Каппеля отходили, как уже говорилось, по Волго-Бугульминской жел. дороге, а южнее из под Самары по Самаро-Златоустовской дороге отходили чехи и оставшиеся в Самаре части Народной Армии. Недалеко от Уфы, на станции Чишма, обе дороги соединялись. Когда обе части армии находились уже недалеко от Чишмы, разведка доложила генералу Каппелю, что в Сергиевском посаде, находившемся в вилке обеих дорог, накапливаются большие силы красных. Каппель разгадал их маневр: ударив из Сергиевского Посада на Чишму, противник отрезал бы обе Белые группы от Уфы. Нужно было действовать быстро и решительно. И снова, как на Волге, Каппель использует элемент быстроты и неожиданности. Оставив на линии жел. дороги только один броневик, он всеми своими силами обрушился на Сергиевский Посад, и, как обычно, не ожидавший его противник бежал, отдав в его руки всю свою артиллерию. И снова в красной военной газете того времени, «Красной звезде», появились статьи о «маленьком Наполеоне», но уже не в ироническом тоне, а с истерическими выкриками «уничтожить, раздавить гидру контр-революции, наймита Антанты, царского опричника Каппеля».

Эта операция, типичная для Каппеля, лишний раз показала его неизменное искусство ведения гражданской войны. Его методы часто противоречили общепринятым законам тактики и стратегии, ибо Каппель понимал, что гражданская война — это война особая, и применять при ее ведении опыт прошедшей Германской войны было бы ошибкой и нелепостью.

Наконец, придя в Уфу, Волжская группа была заменена Уральскими частями. Казалось, можно было бы и отдохнуть немного. Но, и выйдя из сферы боевой обстановки, частям Волжской группы пришлось довольно долго двигаться походным порядком через горно-промышленные районы Урала. Горные рабочие Южного Урала, не в пример северным Ижевцам и Воткинцам, были в достаточной степени распропагандированы и относились к Волжанам враждебно. На заводе Аша-Балашовском штаб Каппеля остановился, пропуская части группы. Разведка донесла Каппелю, что накануне на шахте № 2 был митинг, на котором было постановлено чинить Белым частям всяческие препятствия, а определенной группе рабочих было поручено провести покушение на самого Каппеля. Митинги продолжались весь день. Положение становилось тяжелым и сложным.