Генерал в Белом доме - [10]
В последнее десятилетие XIX в. Абилин насчитывал около 5 тыс. жителей. Недавно построенная железная дорога четко разделяла город на две половины. Это было главным образом социальное деление. В южной части, где находился скромный домик Эйзенхауэров, проживал местный плебс. В благоустроенных особняках северной части Абилина обосновались зажиточные граждане.
Абилин жил замкнутой жизнью американского захолустья. «Несколько тысяч абилинцев жили изолированно, связанные с внешним миром только железной дорогой, которая одновременно (в социальном плане. – Р.И.) разделяла их самих»[26]. Грязные, пыльные улочки, скромные домики южной части городка, традиционные салуны, оставшиеся со времен, когда Абилин был чуть ли не столицей ковбойского Запада, – все это производило довольно унылое впечатление.
Земля в округе была очень плодородной. Она щедро вознаграждала тех абилинцев, которые в той или иной степени имели связи с сельским хозяйством. Но это был отнюдь не обетованный край. Изнуряющая летняя жара, нередко превышающая 40° по Цельсию, гнетущая влажность, проливные дожди, превращавшие улицы городка в непроходимое болото, и знаменитые торнадо – ураганы огромной разрушительной силы – таково было лето в этом районе. А зимой городок, затерявшийся в бескрайних прериях, иногда был скован двадцатиградусными морозами.
Когда Эйзенхауэры переселились туда, Абилин уже мало чем напоминал постоялый двор ковбоев периода 1867—1871 гг. Теперь он был конечной станцией железной дороги, что и определило его особую роль в истории американского Запада.
Сюда сгоняли огромные гурты скота, которые грузили в железнодорожные вагоны и отправляли дальше на Восток. За 1867—1871 гг. через Абилин прошло более 3 млн голов скота. Получавшие выручку ковбои предавались традиционным развлечениям, характерным для буйных нравов Запада. Салуны и публичные дома работали день и ночь. Пьянство, поножовщина, перестрелки между подгулявшими гуртовщиками – все это терроризировало жителей Абилина. Многочисленные убийства стали обычным явлением. Пресса сообщала, что в Абилине головорезов было больше, чем в каком-либо другом городе США.
Все первые начальники полиции Абилина, маршалы, как их называли, были убиты или изгнаны из города. В анналы истории Абилина занесено имя Джеймса Хикока по прозвищу Дикий Билл. Этот участник Гражданской войны, сражавшийся против рабовладельцев, стал одним из самых знаменитых персонажей многих повествований и легенд Запада. К моменту своего прибытия в Абилин Дикий Билл имел уже впечатляющий послужной список: на его счету числилось сорок три убитых им преступника.
Искусство владения кольтом новый маршал довел до совершенства. Он попадал в подброшенную в воздух монету, стреляя с поразительной скоростью обеими руками. Внушительная фигура нового блюстителя порядка, постоянно вооруженного двумя шестизарядными револьверами, стала обычным зрелищем на улицах Абилина. Дикий Билл произвел настоящий фурор в видавшем виды Абилине, когда однажды пристрелил двух бандитов, убегавших в противоположных направлениях, причем свидетели утверждали, что выстрелы маршала были настолько синхронны, что слились в один звук.
За короткое время своего пребывания в Абилине Дикий Билл убил более 50 человек, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Финал поразительной карьеры Дикого Билла отвечал всем стандартам американских боевиков: в 1870 г. во время игры в покер он был убит в Южной Дакоте выстрелом в затылок.
Скоро железная дорога протянулась дальше на Запад. А вместе с ней откатился, как торнадо, и страшный призрак ковбойских постояльцев, романтизм которых был более привлекателен в изложении авторов популярных вестернов, чем в действительности.
Однако в городе продолжали сохраняться традиции бурного периода колонизации Запада, и молодой Дуайт Эйзенхауэр был воспитан в этих традициях, в частности, как это отмечают все его биографы, на всю жизнь он сохранил интерес к вестернам[27].
И в наши дни в чистом, спокойном, утопающем в зелени Абилине чтут и поддерживают традиции Старого Запада. В городке создан мемориальный комплекс Эйзенхауэра. Рядом с домом, в котором прошли его детские и юношеские годы, воздвигнуты отделанные мрамором корпуса Библиотеки и Музея Эйзенхауэра, оборудованные по последнему слову техники. Здесь же – скромное захоронение Дуайта Эйзенхауэра. В любое время года на автомобильных стоянках мемориала можно встретить машины с номерными знаками многих штатов страны.
Недалеко от этого места находится нечто вроде музея-заповедника – «Старый город». Тяжелые ворота ведут в глубь небольшого двора, окруженного приземистыми деревянными зданиями своеобразной архитектуры американского Запада XIX столетия. На территории «Старого города» есть даже салун, где можно относительно недорого получить ланч, но уже во вкусах американской кухни наших дней, которая рассчитана на массового потребителя. По воскресеньям для туристов здесь устраиваются «шутинги», что в переводе означает «стрельба».
Был душный воскресный день середины июля 1972 г. К «Старому городу» тянулись цепочки приезжих туристов, которые спешили занять места поудобнее, чтобы увидеть во всех деталях предстоящее зрелище. Молодые стройные ребята, несмотря на изнуряющую жару и большую влажность, были одеты в традиционные ковбойские костюмы, перетянуты широкими поясами, которые оттягивали увесистые кольты образца прошлого века. Участники «шутинга», опираясь на старинные винчестеры, добродушно беседовали с многочисленными зрителями.
