Генерал, рожденный революцией - [99]

Выходной семафор был открыт, и поезда, казалось, должны были набирать скорость. Однако идущий впереди санитарный поезд неожиданно остановился у стрелки последнего перед семафором запасного пути. Из его паровозной будки соскочили Марьин и Макаревич и подбежали к стрелочнику.

— А ну покажь, как у тебя стоит стрелка? — потребовал Макаревич.

Стрелочник был намного старше Макаревича и даже обиделся, что этот молодой «стрекач» с Минской станции вдруг решил проверять его.

— Но, но... Ехай себе и ехай, — сказал он строго. — Не молокосос, как ты, службу знаем и несем справно.

— А вот и не справно! — оскалил зубы Макаревич. — Санитарный-то надо на запасный!

— Как на запасный? — поразился стрелочник. — Велено было выпустить его на Минск!

— Значит, неправильно было велено! Надо на запасный.

И сам, схватив ручку стрелки, перекинул ее на другую сторону. Старый стрелочник, увидев такое самоуправство, совсем взбеленился:

— Да что ты тут у меня вытворяешь со стрелкой-то, паршивец! — закричал он тоненьким голоском и даже топнул ногой. — Да я сейчас тебя за это!..

Но тут стоявший рядом огромный Марьин обнял его за плечи ручищей, прижал к себе и сказал ласково:

— Не шебурши, дед, мы только на минутку встанем на запасный, пропустим вперед бронепоезд и тогда пойдем вслед за ними.

Дед задрал редкую бороденку, снизу взглянул на гренадера и все еще запальчиво спросил:

— А ты хто тут будешь?

— Я начальник санитарного поезда, дед, — спокойно ответил Марьин.

— Начальник! — презрительно хмыкнул стрелочник. Но потом, видимо вспомнив, в какое время он живет и что происходит вокруг, вырвался из объятия гренадера и буркнул: — А ну вас! Развели кругом беспорядок, не поймешь что... — Но к стрелке уже не подходил, исподлобья следя за тем, как по сигналу Макаревича санитарный поезд медленно направляется на запасный путь. И вдруг, словно о чем-то догадавшись, с интересом посмотрел на Марьина: — А почто вы это так, а?

Тот терпеливо объяснил.

— А вдруг оттуда, — Марьин кивнул в сторону Минска, — кто пойдет навстречу и начнет палить по бронепоезду? А санитарный между ними... На что это раненым? Пусть те идут впереди, а мы пойдем в отдельности. А?

Старик подумал и согласился:

— Это правильно. Слыхал я, этот бронепоезд там не ахти как желают видеть... — И снова, уже испытующе, посмотрел на Марьина: — А как наши-то? Должен я сказать им, что вы тут переставились местами? Может, не надо говорить?

— Да что ты, дед, они же все сами видят, ведь хвост бронепоезда еще у самой платформы торчит, — засмеялся Марьин. И продолжал серьезно: — Наоборот, дед, как только поезд отойдет, беги туда и скажи, что тут и как произошло.

— Значит, так надо, а? — переспросил дед. — Ну тогда пойду и наговорю о вас: такие-сякие, охальники, безобразничали со стрелкой,

— Во, правильно, дед, — одобрил Марьин.

Тем временем санитарный уже стал на запасный, и Макаревич быстро перевел стрелку обратно и дал сигнал вспомогательному двинуться вперед. Тот, таща за собой бронепоезд, медленно пошел к семафору. Когда паровоз поравнялся со стрелкой, Макаревич вспрыгнул на ступеньки, помахал рукой стрелочнику и Марьину. Вспомогательный набрал скорость и вышел на магистраль.

Когда его хвостовые фонари скрылись в полутьме быстро наступающего вечера, Марьин сказал стрелочнику:

— Ну теперь давай выпускай и нас, дед.

— Сейчас, сынок, сейчас, — ответил тот и перевел стрелку обратно. Потом, дав свисток, помахал фонарем. И когда санитарный вышел на магистральную линию, снова перебросил стрелку и попытался вытянуться по-военному в струнку:

— Готово! Можешь ехать, начальник!

— Ну бывай, дед, — пожал ему руку Марьин. — Спасибо тебе.

— Счастливого пути, сынок, — ответил стрелочник. Он подождал, пока санитарный тоже минует семафор.

Потом, что-то вспомнив, быстро засеменил к станции. И по всему было видно, что в эту минуту он чувствовал себя участником очень большого и важного события.

Расчет большевиков на станции Фаниполь был в общем весьма точен. Когда они выходили из кабинета начальника станции, этот последний не пошел с ними именно для того, чтобы поскорей сообщить в Минск о порядке выхода поездов из Фаниполя.

Комиссар фронта Жданов, все еще ждавший на Минской станции, получив эту депешу, скривил презрительную гримасу:

— Какая гадость! Хотят прокрасться за санитарным поездом! Хамье! — И обернулся к Колотухину и Завадскому: — Вам пора туда, господа! Значит, пропустите первый, санитарный поезд, а потом взорвете путь под вторым или перед самым его носом.

Оба офицера встали, с решительным видом надели шинели, молча поклонились и вышли. Недалеко от здания стоял их легковой автомобиль со спрятанной под сиденьем взрывчаткой.

Жданов и начальник станции остались в кабинете. Первый сидел в кресле, словно оцепенев от напряжения, тогда как второй ходил взад-вперед возле стола, поглядывая на телефон.

И спустя полчаса после первой депеши телеграфист поспешно принес ему новую:

«Перед самым выездом со станции поезда неожиданно переменили порядок движения тчк Сейчас впереди идет не санитарный зпт а вспомогательный с прицепленным бронепоездом тчк Повторяю впереди идет вспомогательный с прицепленным бронепоездом».