Генерал, рожденный революцией - [101]

Шрифт
Интервал

7. Постановления эти довести до сведения Фронтового комитета, «Комитета спасения революции» на Западном фронте и комиссара Западного фронта через особую делегацию, которая уполномочивается затребовать точный и определенный ответ на требования армейского съезда.

Принятие тех или иных мер в случае отказа удовлетворить требования армии или оставления их без ответа возлагается на Исполнительный комитет армии».

После этого был избран новый, большевистский исполком во главе с Рогозинским, которому и поручили сменить старое командование и взять на себя руководство армией.


Они двигались вперед со скоростью пятнадцать верст в час. Впереди попыхивал паровоз вспомогательного, таща за собой не только платформы со шпалами и рельсами, но и бронепоезд. Там Пролыгин, уже освобожденный от обязанностей машиниста, вместе с Соловьевым перешел в первый бронированный вагон, чтобы в случае нужды руководить боем.

А Четырбок, Кузьменков и Макаревич, теснившиеся в паровозной будке, буквально обливались потом. И ее только потому, что было жарко. Лишь теперь они поняли, какую тяжкую ответственность они взвалили на себя, добровольно взявшись ехать впереди бронепоезда и первыми принять на себя удар, если враг попытается его нанести. А что враг сделает такую попытку, в этом они почти не сомневались. Ведь это же был последний переход, на котором он еще мог как-то преградить путь бронепоезду. И хотел же он столкнуть вот этот самый вспомогательный с бронепоездом, так почему же он не захочет сделать и других попыток?

— Смотрите, смотрите внимательней вперед! — беспрестанно повторял Четырбок Кузьменкову и Макаревичу.

Те, свесившись с двух сторон паровоза, освещали путь своими сигнальными фонариками. Но их свет проникал всего на несколько аршин впереди паровоза и едва бы помог предотвратить крушение, если бы путь был разобран или заложена мина.

А она была заложена!

Два человека, приехавшие полчаса тому назад на автомобиле к 712-й версте, успели пройти по шпалам чуть выше от переезда, подложить в насыпь под рельсами динамитные шашки, вставить взрыватели с бикфордовым шнуром и спрятаться за оголенные кусты недалеко от пути.

Всего несколько минут они просидели так, подняв воротники и поеживаясь от ночного сырого воздуха и еще более от нервного напряжения. И вдруг впереди послышалось пыхтение паровоза, затем сквозь мрак едва замерцал свет фонарика, светящего сбоку паровоза.

— Идет санитарный, прячьтесь! — шепнул Колотухин Завадскому.

Они распластались на земле за кустами, больше всего боясь, что с поезда заметят их и дадут сигнал идущему сзади бронепоезду. Паровоз запыхтел совсем рядом, потом послышался ровный гул и дробное постукивание колес на стыках рельсов. Поезд тащился медленно и бесконечно долго, и Колотухин с Завадским все лежали, не смея даже приподнять головы и взглянуть в ту сторону.

Но вот наконец прошел последний вагон. Они еще немного подождали, потом Завадский шепотом спросил:

— Будем ждать, пока подойдет второй?

— Шнур длинный, — ответил Колотухин. — Пока он будет гореть, поезд проскочит...

— Можно отрезать...

— Тогда мы не успеем отбежать... Нет, зажигайте шнур сейчас... — нервно сказал Колотухин.

Завадский торопливо зачиркал спичкой, зажег, но едва поднес к концу бикфордова шнура, как порыв ветра погасил огонь.

— А, черт!.. — выругался Завадский, достал уже дно спички и, сложив вместе, снова зажег.

Тем временем Колотухин наконец поднялся на ноги и посмотрел вслед уходящему поезду. И хотя было достаточно темно, а поезд ушел достаточно далеко, но он все же успел заметить, что последний вагон вместо обычной прямоугольной имеет какую-то причудливо-угловатую форму с двумя похожими на рога выступами по бокам.

Пока он изумленно всматривался вперед, Завадский наконец зажег шнур и тоже поднялся на ноги.

— Пошли, готово! — прошептал он.

— Послушайте... — повернулся к нему Колотухин. — Кажется... это прошел бронепоезд!

— Как — бронепоезд? Ведь первым должен был идти санитарный.

— Не знаю... Но я видел башни и пушки. Это был бронепоезд...

— Вы уверены? — вцепился в его плечо Завадский.

— Почти... Шаль, мы слишком поздно посмотрели..,

— Это должен быть санитарный! — Завадский потряс за плечо Колотухина. — Слушайте, вы! Скоро последует второй поезд, так взрывать его или нет?.. Ну?!

— Н-не знаю... — пролепетал Колотухин. — Пожалуй, лучше погасить шнур...

И тут Завадский вспомнил о самом главном. О том, что, пока они тут говорили, шнур горел. Огонь, спрятавшись в просмоленной оболочке шнура, неумолимо двигался к запалу взрывчатки. В иных условиях, следя за временем, Завадский смог бы определить, сколько еще осталось до взрыва и успеет ли он подбежать и перерезать шнур. Но теперь ему вдруг показалось, что они тут проговорили целую вечность и вот-вот произойдет взрыв.

— Поздно уже... Бежим! — в панике закричал он и, схватив за руку Колотухина, побежал прочь от железнодорожного полотна.

Спотыкаясь в темноте о кочки, падая и поднимаясь, они уходили все дальше, по взрыв почему-то не раздавался. И когда им уже показалось, что там со шнуром что-то случилось и взрыва не будет вообще, позади них вдруг загрохотало, небо озарилось отблеском пламени и снова все померкло.


Рекомендуем почитать
Равнина в Огне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Граф Савва Владиславич-Рагузинский

Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)


Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.


Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.


Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.


Огненное предзимье

Вячеслав Усов — автор книг повестей и рассказов о современности «Вид с холма» и «Как трава в росе».Герой новой книги Усова — Степан Разин. Писатель показывает непростой путь Разина от удачливого казака до вождя крупнейшего крестьянского восстания XVII века, который организовал и повел за собой народные массы. Повесть рисует человека могучего, неукротимого темперамента, мощной внутренней силы, яркой индивидуальности. Основные события представлены на широком историческом фоне, выпукло показан размах крестьянского движения, которое возглавил Разин.


Тетрадь для домашних занятий

Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.


Река рождается ручьями

Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.


Сначала было слово

Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».