Генерал «красной армии» - [42]

Если кто-то думал, что все позади, он жестоко ошибался. Уже в начале второго тайма «джордиз» стали покидать свои места, чтобы собраться снаружи. Примерно 40 минут мы обсуждали наши следующие действия. Нам предстояло выработать план, как добраться до станции, иначе было не выжить. Кроме того, поскольку мы являлись одной из самых крутых «фирм» в стране, требовалось устроить прощальное шоу. Наши начали скапливаться внизу, куда потихоньку потянулись и все остальные — ход, не оставшийся незамеченным ни внутри, ни снаружи. Заметив это перемещение, остававшиеся на стадионе «джордиз» устремились к выходам, чтобы присоединиться к тем, кто ждал нас на улице. Настало время самых решительных действий.

Гроган, Льюис, Пеле, Уиллис, Фес — самые уважаемые наши бойцы — находились в первом ряду, и мы не собирались их подвести. В итоге 250 «красных» вышли навстречу врагу. «Юнайтед» быстро разобрался с первыми попавшимися «джордиз» и повернул направо, где их было еще больше. Но эти быки представляли собой просто сброд, а не крепкий моб, и мы без промедления врезались в стадо, разметав его во все стороны. Затем «красные» направились в сторону вокзала. Мы не прошли и двух улиц, как «джордиз» появились снова. Казалось, их были тысячи — и они неотступно преследовали нас. Полиция делала все, чтобы сдержать местных, но ее сил на такую орду явно не хватало.

Похоже, день становился очень длинным. Мы все больше и больше отдалялись от стадиона, держась плотной группой, но «джордиз» обходили полицию с флангов и быстро нагоняли. В конце концов «Юнайтед» был вынужден остановиться, чтобы подготовиться к столкновению. Заметив это, их первые линии, оторвавшиеся от остальных, сначала замедлили движение, а затем и вовсе замерли на месте, когда окончательно поняли, что мы собираемся драться. То, что произошло далее, можно было назвать «око за око». После многочисленных обменов ударами обеим сторонам потребовалась передышка. Однако давление с их стороны по-прежнему нарастало, так как сюда прибывало все большее число «джордиз». К тому же они снова стали бросать в нас кирпичи.

Основная масса «красных» продолжала двигаться в сторону вокзала, но некоторые, включая меня самого, были настолько заняты дракой, что этого не заметили. Кто-то заехал мне кирпичом прямо в ухо и выключил из игры. Я упал и пробыл в нокауте пару секунд. Мик Брайерли из Уизеншо поднял меня на ноги, хотя знал, что это небезопасно. Впрочем, добивать одиночку они не стали, потому что очень хотели уложить всех остальных. Первая их волна меня проигнорировала, покатившись дальше. Сотни других «джордиз» тоже прошли мимо, потому что мы стояли в стороне, там, где никто никого не бил. Несмотря на то что враги с головы до ног были одеты в черно-белое, меня, скорее всего, приняли за своего благодаря отсутствию каких-либо цветов вообще. Наверное, это был просто мой день.

В конце концов мы наткнулись на своих. Ребята тоже поучаствовали в нескольких стычках, но легко отделались. Все смеялись и радовались. Никакой жалости ко мне никто не испытывал: моя голова не была пробита, требовалось наложить лишь несколько швов. Обычное футбольное хулиганство. Несколько банок пива — и боль прошла.

* * *

Я уже говорил, что стал одним из тех, к кому прислушивались. Прошло то время, когда мы приходили на стадион в составе тысячной толпы и замирали в ожидании чего-либо. Теперь все рассчитывали на то, что такие, как я, возглавят моб и выработают правильную тактику. Нам нужно было стать хитрее. Особенно это касалось Лидса — места, где мы многое делали не так, как нужно, в течение нескольких лет. Насмотревшись страшных драм во времена поездок по стране на БМПУ, я понял, что, когда ты пересекаешь Пеннины [119], нужно быть готовым ко всему, иначе тебе конец. По другую сторону — земля неандертальцев, которым было все похер.

В Лидсе не делали различия между обычными болельщиками и хулиганами, и это меня бесило. Я мог видеть, как избивают простых мужиков, но фанаты «Лидса» — пещерные люди. Они набрасывались даже на детей и женщин. К тому же местная полиция была невероятно тупой и ни во что не врубалась. Копы совершенно спокойно могли оставить мирных болел одних, бросив их на растерзание мобу.

Я поставил перед собой цель изменить положение и добился своего в конце 1970-х, во время одного из наших визитов в Лидс. Мы поехали туда обычным поездом, и нас было человек 150 — преимущественно тех, кто вырос в хулиганской среде за последние 6—7 лет: Коко, Фил Ритчи, Энди Оуэн, Пит Харрисон, Маус, Роббо и многие другие. Я предупредил всех, что после игры мы выходим, сворачиваем направо и идем в сторону клуба. Позади большой автостоянки соберемся, а потом отправимся обратно. Полиция ничего не будет знать. Если нам это удастся, мы станем единой «фирмой» и не позволим никому сесть нам на хвост, потому что в темноте самое главное — держать всех в поле зрения.

Игра закончилась, и мы, слегка нервничая, вышли маленькими группами и направились в условленное место, стараясь избегать встреч с фанатами «Лидса», потому что это испортило бы весь план. Они поджидали нас на другом конце улицы, бегая взад-вперед и выкрикивая угрозы. При этом ничего особенного не происходило, потому что полиция заблаговременно очистила территорию, чтобы позволить гостям беспрепятственно дойти до своих автобусов.