Генерал «красной армии» - [33]

Фанаты «Манчестер Юнайтед» на «Саут Банкс» [103] с ужасом взирали на прибывшее пополнение. Дело в том, что «Вест-Хэм» к тому времени уже завладел половиной всего гостевого сектора и продолжал теснить «красных» сзади, но они держались. Буквально каждый подонок с Ист-Энда находился там. Наши слышали, как мы ломились в ворота, и боялись, что это еще одна группа камикадзе «Вест-Хэма». Вот как все было плохо.

Стоя вместе со всеми на каком-то углу, я тупо следил за происходящим и чувствовал, что дело — дрянь. Если бы не полиция, то «Вест-Хэм» мог уничтожить нас. Раз за разом они прорывались сквозь кордоны, и «красная армия» отбивалась из последних сил. С каждой минутой схватка становилась все жарче. Обычные болельщики в целях безопасности выбежали на газон в районе углового флага. Безучастно смотреть на это мне надоело, и, облапив свою сисястую датскую птаху, я отправился на главную трибуну. Вслед за мной туда пошли и другие «красные». Игру остановили на 19 минут, чтобы убрать людей с поля.

«День, когда идолов страха самих затравили как зверей и растерзали» — под таким заголовком вышло лондонское издание «Сан», заявившее, что «Вест-Хэм» наголову разбил «красную армию». Что ж, тогда они действительно были сильнее. Во избежание повторения случившегося фанатам «Юнайтед» запретили появляться на их стадионе в следующем сезоне. Однако Футбольная ассоциация провела детальное расследование, и большинство обвинений пало на моб «Вест-Хэма», что было совсем неплохо в плане создания предпосылок для отмены решения, вынесенного против нас.

* * *

До возвращения в первый дивизион наши поездки по стране были чистой воды анархией, которая не могла продолжаться вечно. Первыми вестниками перемен стали фанаты, отказавшиеся от использования клубных цветов, чтобы просачиваться на вражеский сектор. Копы обычно спрашивали, откуда ты, и довольствовались ответом «Ливапуул» в дни матчей со скаузерами. Иногда это не срабатывало, если полиция знала тебя в лицо, — в таких случаях никакие протесты, звучавшие с помощью фальшивого акцента, не помогали, но, как правило, наши легко проникали на гостевой сектор.

Правительство было вынуждено предпринять ответные действия, так как хулиганство превратилось во всеобъемлющую социальную проблему, корнем которой считался «Юнайтед». Власти осознали, что в основе происходящего лежат криминальные действия, осуществляемые под прикрытием футбольного хулиганства. Но дело здесь не только в «Юнайтед». Первопроходцами в этом деле были мерсисайдские ребята. Они воровали в обычных магазинах, устраивали налеты на ювелиров, и очень часто их направлял какой-нибудь ловкий подонок, обнаруживший новый способ наживы. Людьми легко манипулировать, когда они находятся в толпе и на взводе. Правительство решило остановить их, но любой врубающийся в тему скажет вам, что все стало еще хуже с появлением возможности ездить за границу. Тем летом скаузеры зачастили [104] на континент, обитатели которого еще не знали, с кем им предстоит столкнуться.

Одним из первых таких выездов стала предсезонка в Бельгии. Караван автобусов отъехал от Чорлтон-стрит в Дувр, а затем прибыл в Остенде [105]. Там были все эти ребята, и они прошлись по городу как чума.

Многие мои сверстники стали преступниками после налетов на ювелирные лавки и магазины одежды в дни матчей. Я редко участвовал в подобных набегах, так как был уверен, что настоящие приключения связаны только с драками. Ах да, и еще с футболом.

Расизм тоже становился нашей проблемой. «Национальный Фронт» и «Британское Движение» [106] вербовали на трибунах громил для своих маршей.

По мере того, как все больше и больше людей покупало телевизоры, рос и аппетит к новостям и сенсациям. Поэтому репортеры сновали повсюду, пытаясь проникнуть в ряды футбольных хулиганов. Они легко входили в контакт с расистами, которые охотно изливали им свой вонючий бред, а пресса все это еще и подогревала.

Молодежь, подсевшая на футбол, рыскала в поисках адреналина, который не могла обрести в своей повседневной жизни. Это поколение не желало ходить на работу. Рабочий класс не получал должного вознаграждения за свой тяжелый труд. Богатые, становясь еще богаче, смотрели на остальных с презрением. Я не знаю, можно ли считать такое восприятие жизни правильным, но оно овладело очень многими. Поэтому агитаторы, разглагольствовавшие о том, как общество угнетает человека, легко находили заинтересованных слушателей.

Люди оглядываются на 1960-е и ранние 1970-е и говорят, что это время было наполнено радостью и что будущее представлялось исключительно в розовом цвете. Но только не мне, как и многим моим сверстникам. Все, что я видел по ТВ, так это народный бунт и правительство с головой в песке. Будучи детьми, мы смотрели новостные телепрограммы, в которых показывалось, как моды [107] и рокеры [108] дрались друг с другом на курортах в выходные дни, и очень жалели, что нас там не было. Ведь все это выглядело нормальным в глазах тинейджера. На протяжении всех 60-х мы следили за расовыми беспорядками в американских городах и студенческими волнениями. Вьетнамская война насытила телеэкран реальными кадрами ежедневных убийств, чего ранее никогда не случалось. И как все это могло не повлиять на людей?