Генерал Карбышев - [26]

Наличие большого числа рабочих при отсутствии чертежей заставило инженеров работать с большим напряжением.

Весь день Карбышев находился на ногах. Он руководил строительством, на ходу давал десятникам наскоро набросанные чертежи, следил за точностью их выполнения. А ночью почти не ложился спать, подготавливал фронт работ на следующий день.

Не позднее пяти утра он был опять на ногах, торопился к форту, расставлял рабочих по местам, ибо помощниками были два строительных десятника, совершенно незнакомые с фортификацией. Так складывались сутки не только у Карбышева, но и у других инженеров. Многие из них уставали до того, что за поздним обедом в столовой, часов в восемь вечера, засыпали прямо за столом.

С Карбышевым такого никогда не бывало. Подтянутый, собранный, тщательно побритый, он казался всегда спокойным. Он быстро привыкал к любому, даже самому жесткому режиму — настоящий солдат.

Оставив городскую квартиру, Карбышев жил у самого форта, чтобы не терять на поездки ни одной минуты. Его очень раздражала и возмущала неразбериха, царившая в управлении строительством крепости, смена начальства в столь неподходящий момент, некомпетентность вновь прибывшего генерала, расформирование крепостного батальона по охране крепости как раз в канун войны.

Карбышев едко высмеивал трусоватых и бездеятельных офицеров из управления. Изредка появляясь на стройке, они не помогали, а мешали расспросами, отвлекали от дела, но зато сами большую часть дня усердно занимались покупками «на всякий случай» личного походного снаряжения, полевых биноклей, седел для верховых лошадей и даже панцирей на грудь, забывая, что война не парад и не поединок между двумя дуэлянтами.

Все чаще мимо Брест-Литовска на запад шли воинские эшелоны. В обратном направлении стали двигаться поезда с ранеными. Противник наносил свой первый удар со стороны австрийской границы. В тиши ночи можно было слышать отдаленный рокот пушек из-под Ивангорода. Там мощные силы немцев пытались форсировать Вислу.

Однако враг был отброшен вовремя подоспевшими полками сибиряков. Многодневные атаки кайзеровских войск мощных полевых укреплений крепости остались безрезультатными — они не смогли преодолеть сопротивления доблестного крепостного гарнизона.

Любопытно заметить, что эту крепость по планам военного министра Сухомлинова полагалось ликвидировать еще до начала войны. Но не успели сделать это лишь потому, что потребовалось бы слишком много средств и большое количество взрывчатки.

Крепость, списанная царским министром «в расход» и случайно уцелевшая, помогла русской армии отбросить противника, показала пример того, как можно умело использовать долговременные фортификационные сооружения и позиции — окопы, ходы сообщения, блиндажи и еще многое, что было заблаговременно сделано вокруг крепости…

Потерпев полную неудачу под Вислой, кайзеровские войска поспешно откатились назад. А русские армии стремительно их преследовали и быстро продвигались на юго-запад. Уже готовилась осада крепости Кракова.

Фронт все более удалялся от Брест-Литовска. Многие тыловые офицеры полагали, что уже «отвоевались»: ведь война не может продолжаться более трех-четырех месяцев, — рассуждали они. Война требует предельного напряжения сил и ресурсов государства, оно не в состоянии выдержать затяжных военных действий. Три месяца к тому времени уже прошло, значит, осталось воевать совсем недолго.

Но эти «горе-теоретики» жестоко просчитались.

Карбышев и его сослуживцы думали и действовали иначе. В октябре они закончили полностью фортификационную подготовку Брест-Литовской крепости к обороне.

Для ее обозрения сверху, по настоянию Дмитрия Михайловича, был специально снаряжен в полет управляемый дирижабль. Он облетел весь пояс фортов. Наблюдатели остались очень довольны. Строители выполнили все, что требовалось по чертежам. Но чертежи были разными, не существовало единого проекта, и разнохарактерность укреплений, даже по внешней форме, была очевидна. И только на VII форте, который строился под руководством Карбышева, возвышались массивные фортификационные сооружения, напоминавшие Ляоянские укрепления, хорошо известные Дмитрию Михайловичу по русско-японской войне.

Сделав свое дело, Карбышев в ноябре 1914 года по личной просьбе был направлен в действующую армию. По времени это совпало с новым натиском войск противника и отступлением наших армий. Об осаде Кракова никто уже не толковал. Встревоженное командование торопилось возвести укрепления в тылу. Военные «знатоки», уверявшие раньше, что можно обойтись без фортификации, окончательно сконфузились.

По примеру Карбышева и другие инженеры Брест-Литовской крепости отправились в действующую армию.

Что же толкнуло самого Дмитрия Михайловича на встречу опасности из тыловой, надежной крепости в пекло кровопролитных боев?

Владимир Максимович Догадин отвечает на этот вопрос так: «Прежде всего надо вспомнить, что по рождению он казак Сибирского войска, а мне особенно понятно влияние казачьего происхождения, потому что я тоже вышел из казаков, но только из Астраханского войска. В казачестве каждый без исключения мальчик предназначается для службы, уже с самой колыбели наряжается в казачью форму и насыщается атмосферой рассказов о воинской славе и героизме.