Генерал Карбышев - [113]

Чудом выжили некоторые организаторы побега, в частности, подполковник А. Ф. Исупов, капитан И. В. Битюков, партизанский командир Виктор Уфимцев.

Но террор не остановил подготовку к массовому побегу. Узники выжидали лишь подходящего момента.

Утром 3 февраля блоковой зачитал приказ коменданта об очередной казни 20 советских полковников. Остальные офицеры должны умереть в последующие дни любой смертью, чтобы к 12 февраля никого из них не осталось в живых. Начиная с 3 февраля никакую еду выдавать не будут. Если кто-нибудь из узников до 12 февраля не умрет, его сожгут живым в крематории или задушат газами.

В ночь с 3 на 4 февраля палачи пришли отобрать 20 военнопленных для казни.

Узники оказали яростное сопротивление. Восстание началось.

Были убиты штубендисты — исполнители предстоящей казни.

Остальных фашистов связали. Палача-изувера — блокового — раздели и повесили на крюк в барачной камере, где он раньше вешал и убивал других.

Все узники блока смерти заранее разделились на несколько групп. Из них выделили три штурмовых отряда — по числу сторожевых вышек.

Захватив с собой одеяла, штурмовые отряды бросились в бой. Они забросали камнями, кусками угля, засыпали песком и облили из огнетушителей дежуривших на вышках часовых и завладели их автоматами и пулеметами.

Другая часть восставших набрасывала мокрые одеяла на колючую проволоку, вызывая короткое замыкание в сети высокого напряжения. Так было прорвано заграждение, сорваны кронштейны, повалены столбы с фонарями.

Многим, очень многим узникам пришлось в ту ночь пожертвовать жизнью. Трупы павших в неравном бою лежали везде. Часть восставших погибла на проволоке — так и остались на ней почерневшие, обугленные тела.

Но, несмотря на ураганный огонь из автоматов и пулеметов всполошившихся эсэсовцев, несколько сот узников перелезли через стены и колючую проволоку и бежали из лагеря.

В погоню за беглецами немедленно выслали конницу из гарнизона Линца и отряд эсэсовцев на мотоциклах. Были мобилизованы также фольксштурмисты и отряды гитлерюгенда.

Всю ночь не стихала стрельба из автоматов и пулеметов. Утром следующего дня вылетел немецкий самолет и по следам, оставшимся на снегу, установил, в каком направлении скрылись беглецы. Босые, полураздетые — они были пойманы и зверски убиты там, где их настигли фашисты.

Оставшихся в блоке больных, не принимавших участия в побеге, фашисты зверски убили и сожгли в крематории.

Жители окрестных с Маутхаузеном селений видели, как эсэсовцы издевались над жертвами, глумились над их трупами. Многих узников повесили на деревьях в лесу. Беглецов гнали по дороге совсем голыми, везли на крестьянских подводах закованными в кандалы, привязывали веревками к автомашинам и волокли живыми по шоссе.

Только отдельным участникам восстания удалось уйти от преследования фашистов.

Люди, ненавидевшие фашизм, пренебрегли опасностью, спрятали, накормили, одели, помогли отважным беглецам.

Так спаслись Иван Битюков, Виктор Украинцев, Иван Бакланов, Владимир Соседко, Владимир Шепетя, Александр Михеенков, Иван Сердюк.

Восстание в двадцатом блоке привело в смятение всю комендатуру Маутхаузена.

Не знал Дмитрий Михайлович, что его дорога в плену вновь сойдется с последней дорогой Петра Филипповича Сухаревича в страшном фашистском застенке — Маутхаузене. Советского полковника доставили сюда «за разложение рабочей команды № 10 113» и за антифашистскую пропаганду среди немецких портовых рабочих Регенсбурга.

Неистовый воин, коммунист, военный комиссар был непреклонен. Понимая, какое влияние он имеет среди военнопленных, лагерные эсэсовцы, чувствуя свое бессилие, невозможность заставить его прекратить агитацию, доложили о П. Ф. Сухаревиче рейхсфюреру СС Гиммлеру. Рейхсфюрер приказал повесить большевистского комиссара. Но командование лагеря уже боялось открытой казни — была осень 1944 года. Красная Армия победоносно наступала. Неумолимо приближалось возмездие за все кровавые преступления, поэтому палачи совершили свое злодеяние в строгой тайне, ночью и не на площади, а в камере-одиночке, так, чтобы никто об этом не узнал.

По просьбе автора этой книги Генеральный секретарь Международного комитета бывших заключенных лагеря Маутхаузен Генрих Дюрмайер через Интернациональный Комитет Красного Креста в Арлозеце предпринял розыск в архивах. В «Тотенбухе», т. е. «Книге смерти», этого концлагеря обнаружена такая запись:

«Советский полковник Петр Сухаревич, рождения 10 января 1900 года, уроженец дер. Прудня по приказу рейхсфюрера СС Гиммлера повешен 25 сентября 1944 года. Приговор приведен в исполнение в тюремной камере Маутхаузена».

Незримо, тайно и вместе с тем ощутимо и грозно нарастало сопротивление обреченных людей.

В те дни и прибыл еще один транспорт из Заксенхаузена.

Комендант лагеря просматривал поданные ему списки. Карбышев, отнесенный к категории «нежелательных», не подлежал регистрации и не был взят на учет в так называемом «политическом отделе» комендатуры. Но комендатуру заранее оповестили, кто этот советский генерал. Против его фамилии стояла пометка о категории, и этого было вполне достаточно.