Генерал Георгий Шпак - [58]

Вдруг, повинуясь какому-то чутью, я спросил: «А чем еще удивите меня?»

– Удивим, – сказал Александр Ширенин, глава Шацкого района.

И мы поехали. 35 километров! Какие вопросы? Можно чуть ли не пешком добежать, при моих-то спортивных успехах!

Почему я сыронизировал? Да ведь от Рязани до Шацка почти как до столицы. А тут, подумаешь, 35 километров и день выдался как по заказу. Солнце во все небо, скворцы поют, в этом году весна ранняя, и настроение – как в молодости. Доверчивое. Ширенин отличный собеседник, И мечтатель. Тут все ему родное. Он один из тех русских парней, кто в воде не тонет и в огне не горит. Такой богатырь, которого родила эта лесная земля. Даже и теперь, спустя два с половиной года с момента назначения на должность главы района, он ездит на работу в Шацк с колхозной усадьбы, где у него обустроенный дом.

Итак, мы мягко катили по ранневесенней дороге, по обеим сторонам густели смешанные леса и елки шацкие, не совсем обычного вида, какие-то ажурные, с мелкими, частыми и короткими иголочками, издали похожие на тую и сосну, и отличающиеся от привычных, мещерских. У шацких сосен – искривленные охровые стволы и почти от земли ветвятся. Такой показалась мне вечная зелень шацкой земли. И вот ехали мы, и я слушал Александра. Его негромкий, проникновенный, со скрытой страстностью, голос. Правильно я определил в его натуре страстностъ, ибо именно ею движутся его заветные мечты, о которых он тоже рассказал мне.

В 23 года этот парень был поставлен на руководящую работу. Заместителем председателя колхоза. Спустя почти десять лет Ширенин возглавил колхоз «Прогресс». С тремя коровами и полным отсутствием техники.

И я почему-то представил шукшинских героев. И самого Ширенина, в отчаянье бросившегося на родную землю, чтобы полить ее горькими слезами. Разруха – как после страшной войны. Народ, тот, что поактивней и посмелее, сбежал в города. Денег – ни копейки. Народ растерянный, озлобленный и пьяный. Такая вот картинка начала девяностых в селе.

За семь лет работы в «Прогрессе» произошло немало перемен в лучшую сторону. Миллион живых рублей за год! И после этого уходить на непаханое поле районного масштаба?! «Нет и нет! – говорил Ширенин, – У меня и тут забот хватает». Но всё же он стал главой района. Года полтора ушло только на знакомство с делами и наметки перспектив.

…За разговорами мы довольно скоро очутились на широкой, просторной, с крепкими домами, залитой солнцем улицей села Желанное.

– Ну, удивляй! – сказал я ему. И обомлел.

На лужайке в небольшом загончике грелся на солнце настоящий верблюд. Он внимательно вглядывался в нас, когда мы к нему подходили. Затем неспеша поднялся на гибкие длинные ноги, выпрямился во весь свой внушительный рост и отвернулся, предоставив нам свой гордый профиль с поднятым подбородком, величавым носом и крупным, голубым, полуприкрытым презрительным взглядом. И замер как вкопанный. Мы довольно долго любовались невиданной здесь экзотикой. Не обращая внимания на нас, «корабль пустыни» грациозно качнул мягкими молодыми горбами и отправился в собственную келью, выстроенный для него отдельный домик, где он и перезимовал свою первую зиму.

Неожиданно взгляд мой остановился на довольно внушительном деревянном доме с потемневшими бревнами. Он резко выделялся на фоне привычных пятистенок своей массивностью и нарочитой демонстрацией натуральных круглых бревен, из которых был срублен. Мы подошли ближе.

Строение украшала памятная доска с именами создателей музея. «Панин Николай Илларионович», – прочитал я имя главного родителя краеведческого музея в селе Желанном, спрятанном среди вековечных лесов срединной России.

За четыре десятка лет армейской службы Георгий Иванович Шпак воочию познал, что в словах лозунга «Народ и армия едины!», попавшего в 90-х годах под язвительный огонь борзописцев, заложен глубокий смысл.

Советская армия, а впоследствии и российская всегда приходила на помощь, когда стихия играючи превращала в прах целые города, когда огонь пожарищ пожирал огромные лесные массивы, когда яростные потоки разбушевавшихся рек сметали всё и вся на своем пути.

Ежегодно солдаты и офицеры вместе с трудовым крестьянством вели, благо было что убирать, подлинную битву за урожай. Замечу, что ни в одном языке мира не найти такого воистину сердечного обращения к земле: «матушка, кормилица», а к хлебу, который, как известно, всему голова – «хлебушко». Как тут не вспомнить библейское обращение Господа к человеку о том, что он будет добывать в поте лица хлеб свой.

Руководителю такого ранга, как губернатор, вряд ли стоит уподобляться шолоховскому «товарищу Давыдову» и до изнеможения пахать неподнятую целину, он не должен потерять магистральную мысль – вычленить «главное звено», ухватившись за которое, как утверждал В. И. Ленин, можно вытянуть всю цепь, весь воз из проблем. Но рук – что у простого человека, что у государственного деятеля – всего две и зависть к многорукому Шиве непредосудительна, если невзгоды людские, разорение земли, неустройство края болью отзываются в сердце. Выдержит ли оно, выдюжит ли нагрузки, которые, как оказалось, не меньшие, чем у командующего ВДВ? Найдутся ли верные и преданные помощники, помыслы которых будут звучать в унисон с собственными? Проникнутся ли рязанцы доверием к власти и не окажутся ли заверения «генерал-губернатора», как незлобиво подшучивали над Георгием Ивановичем знавшие его, пустым звуком? Вопросы, вопросы…