Генерал де Голль и Россия - [41]

Однако с начала Карибского кризиса США могли убедиться, что у Вашингтона нет более надежной поддержки, чем поддержка Франции. За месяц до этого президент Кеннеди сообщил де Голлю, что хотел бы обменяться с ним мнениями по поводу международной ситуации и приглашает его в Вашингтон в октябре или ноябре108. Генерал отклонил приглашение. 24 октября вспыхивает кризис. Президент Кеннеди издает указ о военно-морской блокаде острова Куба, чтобы помешать любым попыткам поставить туда вооружения воздушным или морским путем. СССР, поддерживающий режим Фиделя Кастро, разместил на острове ракетные и авиабазы, представляющие собой прямую угрозу для Америки. Суда, направляющиеся на Кубу, будут, по решению США, потоплены, если не захотят подвергнуться контролю. Между тем 25 советских сухогрузов движутся к Кубе, и конфронтация между двумя сверхдержавами кажется неизбежной. Еще больше, чем в Берлине, мир во всем мире поставлен на карту. В обычной ситуации решения американцев не могли приниматься без консультаций с союзниками. Генерал де Голль не колеблется, с самого начала он заверяет президента США в своей полной поддержке, несмотря на то что Куба пользовалась у значительной части французского общественного мнения положительной репутацией, поддерживаемой КПФ. Эта поддержка подтверждается 24 октября в коммюнике Совета министров, говорящем о «понимании со стороны Франции» и гласящем, что «взаимные обязательства Североатлантического договора являются и останутся основой политики Франции». В ходе дебатов в Совете Безопасности 23 и 24 октября Франция подтверждает свою поддержку США, что ставит ее в оппозицию к странам «третьего мира», в данном случае находящимся под влиянием Алжира и СССР. Твердости генерала де Голля, прямоте и непосредственности его поддержки в западном лагере не было эквивалента. Примечательно, что Макмиллан, имеющий склонность к выжиданию, требует доказательств советской провокации, прежде чем занять определенную позицию, в то время как де Голль с самого начала отвергает эту идею. Он без колебаний заявил, что в случае войны Франция поддержит своего американского союзника109.

Кризис заканчивается не пугавшим всех конфликтом, а уступками Хрущева. Генеральный секретарь ООН предложил в качестве решения одновременное снятие блокады и поставок вооружений. До всякого снятия блокады Кеннеди потребовал демонтажа баз. 28 октября Хрущев заявил, что выведет системы вооружений с кубинских баз и вывезет в СССР. Взамен Кеннеди обязался не нападать на Кубу. Мир во всем мире был спасен.

Карибский кризис укрепил престиж Франции, не только потому, что Париж встал во главе стран, поддержавших американскую позицию в Организации Объединенных Наций, но и потому, что информация, переданная французскими спецслужбами американским коллегам, оказалась для них очень ценной. По окончании кризиса де Голль приветствовал энергию и мужество американского президента, что сделало еще более теплыми отношения двух стран110. Но как только ощущение опасности улеглось, на небе вновь появились тучи. Франция жалуется, что в столь опасный момент «ее лишь информировали, но не консультировались с ней», как того требовал бы настоящий союз. Особенно телетайп, установленный между Вашингтоном и Москвой, даже несмотря на то, что именно благодаря ему были предупреждены опасные для мира моменты, представляет собой, по мнению генерала де Голля, помеху для его страны. Подобная связь усиливает исключительный диалог между двумя более сильными, чем остальные, державами, и это может на законных основаниях беспокоить средние державы относительно их места в этой системе привилегированных отношений. Достаточный аргумент, чтобы утвердить де Голля в его убеждении, что за пределами Североатлантического договора первостепенную важность для Франции имеет ее способность защищать себя самостоятельно, располагать географически близкими от нее союзниками (эта идея отражалась в Елисейском договоре) и расширить круг своих партнеров. Поворот на Восток в ходе последующего периода будет проведением в жизнь данного заключения. До наступления разрядки в их отношениях СССР занимает критическую позицию в отношении Франции. Поскольку Алжир больше нельзя использовать, поводом для проявления советской враждебности служат франко-германские отношения. Так, Елисейский договор становится одним из аргументов советской критики, впрочем умеренной. Москва выражает протест против статей договора, предусматривающих военное сотрудничество между двумя государствами, задаваясь вопросом, не получит ли Западная Германия в свое распоряжение ядерное оружие, которое внедряла у себя Франция. Вспыхивает полемика, выразившаяся в обмене нотами. Москва взывает к силе франко-советского союза и угрозе возрождения агрессивного настроя Германии. Париж отвечает, что возрастающее могущество СССР обеспечивает ему защиту от всякой угрозы. Что делает необходимым, заключают в Париже, развитие атмосферы всеобщего взаимопонимания в Европе111.

Московский договор о разоружении подписан 5 августа 1963 г. Этот договор, запрещающий ядерные испытания, за исключением подземных, подписали более ста государств, но на нам нет подписи Франции. Вслед за Китаем, Кубой или Албанией, но в отличие от СССР, генерал де Голль отклонил то, что считал псевдоразоружением. Его отказ привел к отдалению Франции от США