Генерал де Голль и Россия - [13]

Для Москвы де Голль был предпочтительнее Жиро, хотя Богомолов и описывал его своему начальству как человека «очень властного и честолюбивого». Это не помешало сообщить генералу де Голлю, что его ждут в Москве. Поездка долго откладывалась и состоялась только в декабре 1944 г., после десанта в Нормандии и освобождения французской территории. К тому времени генерал Жиро сошел с политической сцены, и у Москвы уже не оставалось других потенциальных партнеров, кроме «этого невыносимого» де Голля.

Глава Временного правительства

Десант союзников в Нормандии 6 июня 1944 г. стал для де Голля источником не только надежды, но и больших трудностей. Прежде всего, его долго держали в неведении о подготовке операции. Сочтя, что она приближается, он изъявил желание перебросить войска в Англию, чтобы Франция могла поучаствовать в грядущей великой битве. С большим опозданием – лишь 25 мая – Черчилль добился согласия Рузвельта на организацию встречи с де Голлем с целью обсуждения деталей десантной операции. Эта встреча де Голля, Черчилля и Эйзенхауэра состоялась 4 июня. Накануне ФКНО стал Временным правительством Французской республики. И несмотря на это, де Голля по-прежнему держали на расстоянии враждебность Рузвельта и желание Черчилля сохранить свои привилегированные отношения с Соединенными Штатами. И в СССР руководство знало: у де Голля нет никаких гарантий, что союзники признают его равным. Можно констатировать, что со дня высадки в Нормандии Москва, вздохнувшая, наконец, с облегчением после открытия второго фронта, прежде всего беспокоилась об интересах своих западных союзников, что не могло способствовать удовлетворению амбиций генерала де Голля. Но и тот, со своей стороны, также проявил благоразумие, не желая выглядеть в час возвращения во Францию заложником какого бы то ни было союзника, в данном случае СССР. Известно, что он уже предвидел проблемы, с которыми ему предстоит столкнуться после освобождения Франции: важно будет смягчить враждебность Рузвельта, а главное, не допустить, чтобы СССР слишком усилил во Франции позиции коммунистов, которые сыграли неоспоримую роль в освобождении.

Если говорить об американцах, его усилия, направленные на примирение, увенчались определенным успехом. Он отправился 6 июля в Вашингтон и добился своего рода признания де-факто президентом, на тот момент ушедшим с головой в свою избирательную кампанию. Сделав это, де Голль мог обратиться к другим проблемам, к тем, которые ему создавали коммунисты и, разумеется, кремлевские союзники. Генерал де Голль описывает в «Военных мемуарах» дилемму, с которой ему предстояло столкнуться: «Если бы коммунистам удалось возглавить восстание и, следовательно, забрать в свои руки Париж, им ничего бы не стоило создать правительство де-факто, где они играли бы главенствующую роль… По прибытии в столицу я обнаружил бы там это народное правительство, оно украсило бы мое чело лавровым венком, предложило бы занять место, заранее отведенное мне в его составе, и ловушка захлопнулась бы… Пока не будет установлена так называемая диктатура пролетариата»31.

Несмотря на угрозу, которую для него представляли коммунисты, генерал, не колеблясь, обратился к ним с призывом, поскольку его главной целью было, чтобы, как он пишет, «силы Франции с оружием в руках проявили себя в Париже до того, как туда вступят союзники, чтобы сам народ способствовал разгрому оккупантов, чтобы освобождение столицы носило характер военной и одновременно общенациональной операции»32.

Генерал де Голль в тот момент рассчитывал на верных ему людей, чтобы ликвидировать угрозу, которую представляли коммунисты его авторитету, а также, что очень важно, на нейтралитет Сталина. Поездка в Москву, которую он, наконец, совершил в декабре 1944 г., предоставила ему возможность заручиться этим нейтралитетом. 19 августа, убежденный, что немцы окончательно проиграли, он вылетел из Касабланки (из Алжира он вылетел накануне, но по техническим причинам пришлось задержаться в Касабланке) и, сделав по пути остановки в Сен-Ло, Ле-Мане и Шартре, где его приветствовали ликующие толпы, 25-го прибыл в Париж. По завершении этого славного путешествия его ждала новость, вызвавшая гнев де Голля: как ему сообщили, свидетелем акта капитуляции, подписанного военным комендантом Парижа генералом фон Хольтицем и генералом Леклерком, – а по мнению коммунистов, не просто свидетелем, а одним из подписавших – стал известный лидер коммунистов Роль-Танги. Он увидел в этом несомненный признак претензий коммунистов на вхождение во власть.

Восстановление институтов власти, безусловно, послужило бы средством «поставить их на место», и генерал де Голль собирался этим заняться, но он считал, даже знал, что ключ к решению проблемы находится в Москве. Франко-советские отношения на государственном уровне, которые он хотел укрепить, должны были помочь ему отодвинуть на задний план революционные идеи. Вот почему организация поездки в Москву осенью 1944 г. имела такое значение. Генерал де Голль тем более в этом убедился, наблюдая явное потепление англо-советских отношений по итогам октябрьского визита Черчилля в СССР