Генерал армии мертвых - [59]
— Жуткие слова.
— Вы говорите: жуткие слова. Если бы вы знали, что она сделала после этого! Впрочем, лучше вам и не знать.
— Пейте! — сказал генерал-лейтенант. — За ваше здоровье! Чтобы вы благополучно и в полном здравии вернулись на родину! Как я вам завидую.
— Спасибо!
Генерал чувствовал, что пьянеет.
Зал понемногу пустел, деревянные ступеньки, ведущие вниз, в таверну, скрипели реже, но музыка играла не переставая.
— А где ваш святой отец? — неожиданно спросил генерал-лейтенант.
— Не знаю, — ответил генерал. — Где-то шляется и, конечно, продолжает отвечать на телеграммы.
Тот удивленно посмотрел на него.
— Вы знаете, что у меня случилось в одном селе? — спросил генерал-лейтенант. — Почва была песчаная, сильно засоленная. И очень твердая, плохо поддавалась. Мы вскрыли могилы и обнаружили неразложившиеся трупы. Жуткое зрелище. Пришлось заказывать большие гробы, как для только что умерших.
— Интересно, — сказал генерал. — Со мной такого не случалось.
— Но это еще не все, — продолжал тот. — Вся краина, похоже, узнала об этом. Через несколько дней один крестьянин сочинил песню.
— Песню?
— Да, да, песню. Я записал слова. Они у меня там, наверху. Смысл примерно такой: тела наших врагов даже земля не принимает, или что-то в этом роде. Албанцы как будто на самом деле в это верят. Потому что они не знакомы с химией.
— Зато с войной знакомы.
— Это верно. Официант!
— Мы тоже как-то услышали песню и решили, что это — провокация, — сказал генерал. — Но песня оказалась старинной и к тому же про любовь.
— Вот как?
— В песне говорилось: «О, прекрасная Ханко, не ходи среди могил, твоя красота воскрешает мертвецов».
— Надо же, — удивился генерал-лейтенант.
— Мы по этому поводу даже ноту протеста написали.
Они долго еще разговаривали, но все время речь у них заходила о войне и кладбищах. К каждой нашей мысли прибита жестяная табличка, подумал генерал. Проржавевшая табличка с выцветшими буквами, которые с трудом можно прочитать. Табличка скрипит, когда дует ветер, а ветер дует не переставая, как в том ущелье, где все кресты и надгробья склонились к западу. Они спросили, почему все кресты наклонены в одну и ту же сторону, и крестьяне сказали им, что это из-за ветра, который всегда дует в этом направлении.
Зал почти совсем опустел, когда принесли еще одну телеграмму. Генерал взял ее из рук портье и вскрыл, не посмотрев даже, откуда она.
Не дочитав до конца, скомкал ее и бросил в пепельницу.
— Сегодня вечером вам приходят крайне таинственные телеграммы.
Генерал ему не ответил.
Генерал-лейтенант вздохнул.
— Я боюсь ночных телеграмм.
Музыка еще была слышна, но посетителей становилось все меньше.
— Который час? — спросил генерал.
— Скоро полночь.
Не стоит напиваться, подумал он. Уже поздно. А впрочем, рюмку-другую еще можно выпить.
Они выпили еще за что-то, генерал не понял толком за что. Не все ли равно, подумал он, за что мы пьем?
— Я хотел бы вас спросить, — сказал он, наклонившись к самому уху генерал-лейтенанта, — вы никогда не пили со священником?
— Со священником? Нет, пожалуй, не доводилось, но руку на отсечение дать не могу.
Генерал снова посмотрел на пустой рукав, глубоко засунутый в карман мундира.
У тебя только одна рука, подумал он, и ты ее должен беречь.
— Насколько я помню, нет, — повторил генерал-лейтенант.
Генерал покачал головой.
— Такова вот человеческая жизнь, — проговорил он задумчиво, — сегодня бредешь сквозь дождь, завтра пьешь со священником. Разве не так?
— Конечно.
— Нет, скажите, вы имеете что-то против?
— Как вы можете сомневаться?
— О, простите меня. Я слегка перебрал.
— Пожалуйста, пожалуйста.
— Хм.
Уставившись в пепельницу, генерал скорчил удивленную гримасу.
Глава двадцать пятая
— Уже за полночь, — сказал генерал, — похоже, они собираются закрывать.
— Да, наверное.
— Пошли в мой номер? — предложил генерал. — Посидим еще немного, поболтаем о всякой всячине. Я счастлив, что оказался в вашем обществе.
— Взаимно.
— Вы забыли бутылку.
— Извините.
— Если вы позволите, я полагаю, что нам нужно добавить.
— Конечно. Я в этом абсолютно убежден.
— Мы выполняем свой долг, и никто не имеет права вмешиваться в наши дела, — сказал генерал.
— Совершенно справедливо.
— А если он непьющий, это еще не значит, что я не могу запустить в него бутылкой коньяку, — сказал генерал.
— Совершенно справедливо! — сказал генерал-лейтенант. — У меня на этот счет вполне определенное мнение.
— Подержите, пожалуйста, минуточку!
— Извините!
— Пожалуйста!
Они поднимались по лестнице, спотыкаясь о ступеньки. У каждого в руке было по бутылке.
— Потише, — сказал генерал. — Албанцы рано ложатся.
— Дайте мне ключ, мне кажется, у вас дрожат руки.
— Главное — не шуметь.
— А мне нравится шум, — сказал генерал-лейтенант. — Тишина внушает мне ужас. Война эта была беззвучная, словно немой фильм. Лучше бы гремели пушки. Я выражаюсь как персонаж драмы?
— Тсс. Кто-то кашлянул.
— Дайте мне ключ. Да, война эта была беззвучная, война мертвых.
— Входите, прошу вас, — сказал генерал. — Садитесь. Я очень рад.
— Я просто счастлив.
Они уселись за стол друг против друга и переглянулись. Генерал наполнил рюмки.
— Мы две перелетные птицы, которые пьют фернет и коньяк, — прочувствованно сказал генерал-лейтенант.
Исмаил Кадарэ (р. 1936) — современный албанский писатель.Главная тема лирики Кадарэ — духовный мир современника, молодого человека, активного строителя нового общества. Читателя привлекает внутреннее богатство лирического героя поэзии Кадарэ, разнообразие его мыслей, полнота его чувств, стремление изобразить новизну его мироощущения новыми поэтическими средствами.Кадарэ — по преимуществу лирик. Ему удаются стихи, передающие глубокие и сложные чувства человека наших дней. Кадарэ любит современность и щедро вносит в свои стихи ее стремительные ритмы, ее предметные атрибуты.
Исмаиль Кадарэ (Ismail Kadare; род. в 1936 г.) — албанский поэт, прозаик, эссеист, лауреат нескольких литературных премий, член Французской академии. Окончил историко-филологический факультет Тиранского университета, Литературный институт в Москве. Автор поэтических сборников «Мой век» («Shekulli im», 1961), «О чем задумались эти горы» («Perse mendohen këto male», 1964), «Время» («Koha», 1977); романов «Загубленный апрель» («Prilli i thyer», 1978), «Кто привел Дорунтину» («Ckush е solli Doruntinën», 1986), «Пирамида» («Piramida», 1992)
Исторический сюжет в сочетании с современной лаконичной манерой письма придает особую привлекательность произведениям Исмаиля Кадарэ — албанского писателя, многократного претендента на Нобелевскую премию. Предлагаемая вниманию читателя новелла характерна для Кадарэ: она о волнующей не только его теме Востока и Запада, об устремлении из мира несвободы в свободный мир. Как отмечал один из французских критиков, Кадарэ «с необычайной легкостью обращается к истории, находя в ней множество созвучий с современностью».
Исмаиль Кадарэ — многократный кандидат на получение Нобелевской премии по литературе; первый лауреат Международной Букеровской премии. Учился в университете Тираны, а затем в Литературном институте им. А.М.Горького (Москва). С 1996 г. — иностранный член Французской академии.Новелла "Прощальный подарок Зла" ("Lamtumira е së keqes") публикуется по двуязычному албанско-французскому изданию сочинений (Vepra, т. 3. Fayard, 1995).
Владимир Алексеев – представитель поколения писателей-семидесятников, издательская судьба которых сложилась печально. Этим писателям, родившимся в тяжелые сороковые годы XX века, в большинстве своем не удалось полноценно включиться в литературный процесс, которым в ту пору заправляли шестидесятники, – они вынуждены были писать «в стол». Владимир Алексеев в полной мере вкусил горечь непризнанности. Эта книга, если угодно, – восстановление исторической справедливости. Несмотря на внешнюю простоту своих рассказов, автор предстает перед читателем тонким лириком, глубоко чувствующим человеком, философом, размышляющим над главными проблемами современности.
Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.
Эльф по имени Блик живёт весёлой, беззаботной жизнью, как и все обитатели "Огненного Лабиринта". В городе газовых светильников и фабричных труб немало огней, и каждое пламя - это окно между реальностями, через которое так удобно подглядывать за жизнью людей. Но развлечениям приходит конец, едва Блик узнаёт об опасности, грозящей его другу Элвину, юному курьеру со Свечной Фабрики. Беззащитному сироте уготована роль жертвы в безумных планах его собственного начальства. Злодеи ведут хитрую игру, но им невдомёк, что это игра с огнём!
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.