Генерал армии А. А. Епишев - [9]

Через всю жизнь пронес Алексей Алексеевич тот заряд активности, энтузиазма, коллективизма, который получил в комсомоле. Впоследствии он писал: «С чувством глубокой признательности могу сказать, что опыт, приобретенный мною в Астраханской комсомольской организации, познание там первых основ классовой науки очень пригодились мне затем на партийной работе и в Вооруженных Силах».

Диплом военного инженера

Пожелтевший от времени снимок. Группа красноармейцев сфотографировалась на память о совместной службе. На петлицах угадывается цифра 7. В первом ряду сидит А. А. Епишев, во втором — И. И. Лычагин. Это он, генерал-майор в отставке, через десять лет после войны прислал Алексею Алексеевичу снимок, напоминая о далеких тридцатых.

Начало службы для Епишева складывалось примерно так, как оно складывалось для многих партийных активистов той поры. В условиях резкого усиления военной опасности, когда на наших границах вновь запахло порохом, в стране принимаются меры по повышению боевой мощи армии и флота. Совершенствуется техника, создаются новые образцы оружия. Одновременно улучшается подготовка командиров, политработников, инженеров, техников, которые бы по своей политической зрелости, владению военным искусством отвечали требованию времени. И, как обычно, в таких случаях в армию и на флот направляются прежде всего коммунисты, партийные работники.

В сентябре 1930 г. по специальному набору призывается и Епишев. Он начинает службу в 7-м полку связи Приволжского военного округа как курсант-одногодичник. Вся учеба на курсах проходила под выдвинутым партией лозунгом «Овладеть техникой!». Лозунг практически претворялся в повседневной работе командиров, политорганов, партийных организаций. Командующий войсками округа Б. М. Шапошников говорил на очередной партийной конференции: «... ввиду реконструкции армии... насыщения ее техникой коренным образом изменилось ее лицо, меняется роль комсостава в управлении войсками...»[9]

Алексей Алексеевич, привыкший все делать основательно, прочно, учился старательно. Допоздна засиживался за чертежами, схемами, восполняя пробелы прежде всего в технической подготовке. После окончания одногодичных курсов комсостава получает назначение в штаб 61-й стрелковой дивизии. Новый круг обязанностей, новые заботы. Занятия, тренировки, учения. Благотворно сказывался на служебных делах опыт комсомольской и партийной работы. В напряженном труде обогащались знания, совершенствовались навыки. Прошло около двух лет, и в аттестации на начальника 5-го отделения штаба дивизии будет отмечено: «За время службы показал себя с лучшей стороны. Достоин выдвижения в высшую военную школу». Аттестационная комиссия подтверждает вывод, отмечая в заключение: «Кандидат в военную академию».

Выбор пал на Военную академию механизации и моторизации РККА, только что созданную на базе нескольких факультетов ряда технических вузов. Алексей Алексеевич не любил рассказывать, почему решил учиться именно в этой академии. Когда об этом заходила речь, он обычно шутливо ограничивался словами:

— Время было такое.

Действительно. Развернувшаяся техническая реконструкция армии предполагала быстрое развитие бронетанковых войск. Проведенные в начале тридцатых годов учения в ряде военных округов показали целесообразность создания механизированных частей и соединений, организации бронетанковых войск как самостоятельного рода войск. Вполне понятна была и тяга молодых командиров, политработников в новый род войск, а стало быть — и в новую академию. Престиж танкиста был уже достаточно высок.

Вступительные экзамены в академию сдавать было нелегко. Тем более, что Епишев поступал на инженерный факультет. К оценке знаний по физике, математике здесь подходили с особой мерой требовательности.

И вот переживания, волнения позади. Бывший комсомольский активист, партийный работник, молодой командир становится слушателем Академии механизации и моторизации, фактически ее первого набора, которому предстояло пройти полный, то есть пятилетний, курс обучения. А с этим были связаны и свои сложности.

Академия становилась на ноги. Подобного учебного заведения не было ни в нашей стране, ни в зарубежных государствах. Отсутствовала надлежащая учебно-материальная база, как и опыт подготовки командиров и инженеров для бронетанковых войск. Требовалось обеспечить слушателей, преподавателей жильем, питанием. Несовершенство планирования приводило к тому, что на факультете изучалось несколько десятков учебных дисциплин. Слушатели были перегружены. К тому же многие из них не имели достаточной общеобразовательной подготовки. Некоторым учеба давалась с трудом. В обиходе их назызали «хвостовиками». Отдельные преподаватели пытались «обосновать» учебную задолженность слушателей их неспособностью «поднять» академический курс. Сторонников такой «теории» развенчали на совещании партийного актива академии. Было также признано, что одной из причин неуспеваемости слушателей выступает неразбериха с планом. По многим предметам программы «доводились» уже в ходе учебного процесса.

Дело усугублялось из-за отсутствия учебников. На совещании партийного актива академии от 4 сентября 1936 г. отмечалось: «Что касается младших курсов, где проходят физику, математику, химию, там учебники необходимы, а их нет. Что касается социально-экономического цикла, то там, безусловно, вопрос поставлен хорошо. Слушатели не жалуются ни на преподавателей, ни на учебники. Только говорят, что очень много материалов и времени не хватает».