Генерал Антоний Веселовский - [4]

«Это немец управляющий поджёг экономию, чтобы дать знать ему, что идет подмога», резюмировали солдаты.

Нужно сказать, что перед войной полк три года был на усмирении шахсэван в Персии. С боевыми патронами не расставался и свыкся с постоянной готовностью сражаться.

Обстановки на фронте никто не знал, но по некоторым признакам чувствовалось, что там неблагополучно и надо поторопиться своим на выручку.

Часам к 12 ночи полк прибыл в местечко Пяски. Приказано было расположиться на короткий отдых по ближайшим халупам, так как с рассветом полк двинется дальше. Всюду царила совершенная тишина. Командиры батальонов были вызваны к командиру полка и, возвратившись, сообщили офицерам, что полк с приданным ему батальоном 205-го Шемахинского полка должен завтра с утра наступать и взять села Файсловице и Суходолы. Солдатам же говорилось, что впереди удалось почти окружить австрийцев, для чего мы должны в этом кругу закрыть небольшой прорыв и австрийцам тогда будет «крышка».

Во всяком случае, все происходившее и наблюдаемое с прибытием на фронт было далеко от представлений о войне по подготовке к ней в мирное время.

В полку царило бодрое настроение, и солдаты, казалось, не интересуясь боевой обстановкой, заняты были поисками съестного в оставленных жителями халупах.

Едва только забрезжил рассвет, полк, в том же порядке, как вошел ночью в селение, построился в походную колонну и сейчас же двинулся дальше. Миновав околицу местечка, перешел по мосту болотистую речонку и, поднявшись на возвышенность, поравнялся с седлавшими дорогу окопами Белгорайского полка. Запыленные, грязные, бородатые Белгорайцы, выйдя на дорогу, с любопытством смотрели на проходивших Апшеронцев.

«Эх! Это нам смена» — говорили они. «Ребята, набирай больше патронов, знай, что лес он любит, как тебе мёд муха. Вчера он из картошки — в лес, а мы ему как дадим, как дадим!». Были и другие замечания, вроде: «Ну, и посёк же он нашего брата из «палиметов» и все больше по офицерам чешет». Апшеронцы шутливо им отвечали и быстро проходили дальше. Пройдя с версту от Белгорайских окопов, в лощине полк был свернут в резервную колонну. В середину её было вынесено знамя, и перед складной полковой иконой Св. Троицы был отслужен молебен. Командир полка сказал воодушевляющее короткое слово, напомнив полку о былой славе Апшеронцев, суворовских чудо-богатырей. Раздались соответственные команды, и полк на этом же месте широко развернулся в боевой порядок.

1-ый и 2-ой батальоны и батальон 205-го Шемахинского полка должны были атаковать Суходолы, а 3-ий и 4-ый батальоны — Файсловице. За время развертывания полка, противник нигде не появлялся и, видимо, не ожидал проявления активности с нашей стороны.

Пройдя лощину, батальоны густыми, одна за другой, цепями, поднялись на возвышенность. В абсолютной тишине всходило багровое солнце. В прозрачном, чистом воздухе резко очерчивались освещенные им местные предметы. Мы наступали на юго-запад, и солнце било в глаза противнику. Перед нами открывалась широкая панорама: вдали направо и налево — лес, перед нами — слабо пересеченное, почти ровное, огромное, засеянное картофелем поле, упиравшееся в длинную по фронту наступления 2-го батальона деревню. В ней стали появляться характерные блестки оружия и в бинокль было видно, как по её окраине рассыпались австрийцы.

«Эх!» — замечали солдаты, «как у него блескает!». Солнце быстро подымалось, и при безоблачном небе наступало жаркое утро. Было тихо, но вот в стороне 1-го батальона раздался выстрел, и сразу тишину нарушил, как из мешка на лист железа сыпавшийся сухой горох, ружейный огонь.

«Эх, дружно наши взяли!» — восторгались солдаты в цепях 2-го батальона и, как бы подбодренные им, щеголяя молодечеством друг перед другом, утрированно громко и резко командовали «вперёд, вперёд!»

Над передними цепями с характерным свистом пронеслось несколько пулеметных очередей. Цепи было легли, но по командам унтер-офицеров вскочили и ещё быстрее пошли вперед. Здесь, пожалуй, первым из офицеров пулей ранен был командир 5-ой роты Капитан Осипянц. (ложные воспоминания, на самом деле Капитан Василий Кириллович Осипянц был ранен на следующий день, при взятии села Лапеники. За эти сражения он был награжден Георгиевским оружием. Надо отметить, что в книге М.И.Артеменко о капитане Василии Осипянце есть фактические ошибки, так командиром Апшеронского полка у него почему-то значится Е.В. Лебединский (http://arm-iro.com/download/vasilii_osipianz.pdf), рем. В.М.).

Вслед за пулемётными очередями над батальоном стали рваться шрапнели. Пронзительный вой их как бы пригибал стрелков к земле.

«Чего согнулся? А ты чего лёг?» — слышались замечания унтер-офицеров, «это — шрампель, она завсегда уверху рвётся».

Открыла огонь приданная полку на время боя донская конная батарея. «Наша бьёт, наша бьёт!», поощрительно говорили солдаты. Но огонь этой батареи для нас имел значение только моральное, так как разрывов её снарядов нигде не было видно.

Цепи 2-го батальона наступали почти не открывая огня. В 1-ом же батальоне интенсивность огня не ослабевала, но казалось, что он от нас всё более и более удалялся. На участках 3-го и 4-го батальонов было тихо. Оставалось шагов 900-1000 до лежавшей на пути батальона деревушки Выселки Файсловице. Слабо пересеченная местность кончалась, и далее наступать приходилось по открытому и ровному полю. Австрийцы, главным образом по передним цепям, открыли сильнейший пулемётный и ружейный огонь. Сразу появилось много убитых и раненых. Цепи легли. «Вот жара!», слышалось среди уткнувшихся в борозды картофельного поля солдат. Но прошло несколько секунд и с нашей стороны открыт был покрывший пылью рикошетирующих пуль окраину деревни, частый ружейный и сильный пулемётный огонь. В одну-две минуты противник почти перестал стрелять, у нас же задние цепи влились в передние и треск винтовочных выстрелов превратился в какое-то клокотание. В 5-ой роте, как правофланговой и ближе других находившейся к деревне, раздалось «ура!». Оно дружно подхватилось другими ротами. Батальон пошел в атаку и ворвался в деревню, которая во многих местах, по каким-то причинам, сейчас же загорелась. Вдоль единственной улицы, не давая никому выйти на нее, строчили пулеметы. Укрывшиеся, было, за одной большой халупой Апшеронцы сразу отскочили от неё, оставив на месте нескольких раненых и убитых через проделанные щели и дыры в стенах этой халупы. Пробовали, было, наступать по окраинам, но понеся большие потери от невидимого противника, возвращались к покинутым халупам. Казалось — каждый дом стрелял! Из атакованной деревни было видно, как под сильным артиллерийским огнем наступал по открытому полю батальон Шемахинцев.