Гендер и политика времени. Феминистская теория и современные дискуссии - [70]

Феминистский анализ свидетельствует, что многие мужчины, как и женщины, выиграют, если подавленные темпоральные потребности и ощущения диспропорционально ассоциированы с женщинами, получать более высокий статус. Забота не единственная деятельность, которую тяжело примирить с часовым временем, и многие читатели этой книги знают, что творческая работа, включая написание научных работ, имеет свои собственные «жизненные» циклы, которые сопротивляются тиканью часов издателей и исследовательских организаций, устанавливающих четкие крайние сроки сдачи публикаций. В целом мужчины также страдают прямо или косвенно, если они рассматриваются как разрозненные единицы производства с отсутствующими физическими изменениями или не поддающимися количественному определению потребностями и если они живут в обществе, где все время сведено к денежной стоимости. Как пишет Адам: «Мы должны вернуть отчужденное время: вернуть часовое время к его источникам и указывать на его механическое, машинное происхождение. Таким образом, озабоченность о множественности временных измерений наших жизней — это не просто теоретические, абстрактные упражнения; это стратегия для жизни» (Adam, 1995, p. 54).

Глава девятая. Женщины и использование времени в современных капиталистических обществах

В предыдущих разделах этой книги указано, что время имеет множество значений, но в капиталистических обществах оно в основном рассматривается как предмет потребления, который может быть куплен и продан. В этом контексте свободное время — неравномерно распределенный и все более дефицитный ресурс, ценный как сам по себе, и как важный ресурс для демократического участия. Как уже обсуждалось с четвертой по восьмую главу, многие феминистки утверждают, что женщины имеют меньшее количество, чем мужчины, этого ограниченного ресурса, и это связано с другими формами темпоральных барьеров. Это гендерное отличие в опыте восприятия и использования времени — центральное для угнетенного положения женщин.

Эта глава начинается с обзора феминистских утверждений о неравном распределении домашнего труда и последующей нехватки времени. В ней дана оценка этих утверждений, направленных против существующих эмпирических доказательств количественных исследований использования времени, прежде чем подвергать критическому анализу сами эти исследования. Ее главный фокус — США и Великобритания как страны, где нехватка времени проявляется особенно остро; также она опирается на австралийские данные по использованию времени, поскольку они особенно детальны. Показано, что хотя, на первый взгляд, исследования использования времени поддерживают феминистские утверждения о ценности неоплачиваемой работы и женской непропорциональной ответственности за нее, они подрывают другие феминистские претензии о женской «временной бедности», мужском «домашним абсентеизме» и о влиянии политики, инспирированной феминистками на мужское поведение. Тем не мене, более детальное изучение показывает, что такие исследования были искажены в самих своих основаниях, опираясь на неосознанные предположения «мужского времени». Современные, продвинутые в методологическом плане исследования более чувствительны к феминистским утверждениям. Глава завершается выводами о том, что гендерные отличия в использовании времени действительно остаются значительным источником вреда для женщин с негативными социальными и политическими последствиями для всего общества.

Феминистские утверждения

Женская «часовая бедность»

Большинство женщин всегда знали, а феминистки давно утверждают, что работа по дому и уходу за семьей занимает много времени и что даже если это доставляет удовольствие — это все равно форма работы. И хотя тенденция к небольшим семьям в сочетании с широкой доступностью трудосберегающей домашней бытовой техники понизила тяжесть такой работы для многих западных женщин, она остается особенно затратной по времени, когда есть маленькие дети. Даже когда дети взрослеют, «хорошее материнство» занимает огромное количество времени с возросшим вниманием матерей к психологическим и образовательным, так же как и физическим потребностям своих детей, и обеспечиванием их постоянным кругом стимулирующей активности (Hays, 1998; Epstein, 2004). Забота о пожилых людях или родственниках с особыми потребностями также занимает очень много женского времени — как и с заботой о детях, такие обязанности по уходу означают, что некоторые женщины не имеют времени, которое они могут тратить по своему усмотрению.

Обязанности по уходу и домашняя работа никуда не исчезают, когда женщины еще занимаются оплачиваемой занятостью, но продвижение женщин в сферу оплачиваемой занятости не сопровождается эквивалентным возрастанием мужского участия в исполнении домашней работы. Одним из результатов этого является столкновение многих работающих женщин с утомительной «второй сменой» неоплачиваемой работы дома, а Арли Хохшильд (Arlie Hochschild) доказала, что нехватка семейного времени и попытка организовать его более эффективно в настоящее время делает необходимым появление «третьей смены» как «эмоциональной работы, необходимой для восстановления ущерба, вызванного домашним часовым напряжением». Далее она утверждает, что сложность сделать что-то подобное связана с замкнутым кругом, посредством которого дом представляется местом работы, менее привлекательным, чем оплачиваемая работа, а это приводит к дальнейшему стимулированию увеличения удлиненного рабочего дня, так как «уставший родитель спасается от мира нерешенных споров и непостиранного белья в мире надежного порядка, гармонии и управляемости — на своей развеселой работе» (Hochschild, 1989, book title; 1997, pp. 51, 44).