Ген Химеры Часть 1 - [12]

Лидо был в растерянности: впервые за его короткую жизнь, кто-то умудрялся лгать ему прямо в лицо. Девчонка не могла говорить правду, он знал это, к тому же интуиту вполне удавалась контролировать ее в школе сегодня утром. Ойтуш, напротив, ликовал: он чувствовал, что Сати борется за его жизнь всеми мыслимыми и немыслимыми усилиями.

— Ты врешь! — в негодовании выкрикнул Лидо. — Я знаю, вы живете вместе, и вы… вы… вы любовники!

Сати фыркнула, а затем рассмеялась:

— Любовники? Лидо, а тебе уже можно говорить такие слова? Мама разрешает?

Ройсс будто язык проглотил от негодования; обычно это он контролировал ситуацию, а преступившие закон дрожали от страха перед его способностями. На помощь интуиту пришел один из полицейских:

— Лаллеман, протекторий давно присматривает за тобой, — подал голос полицейский, который избивал Ойтуша. Это был мерзкий жирный тип, на котором черный с капюшоном плащ протектория сидел скорее смешно, чем устрашающе.

— Думаешь, мы не знаем, что ты таскаешь еду из школьной столовой, а каждый день, в обед, ходишь к… — служитель запнулся и пренебрежительно взглянул на сплюнувшего кровь Ойтуша, — … мистеру Эвери в морг? До сих пор мы на многое закрывали глаза только из-за твоего договора.

«Договора?!» — недоброе предчувствие пронеслось в голове Ойтуша.

Дело в том, что несколько лет назад у них уже были проблемы с протекторием. Именно тогда Сати, никому не говоря ни слова, подала свою анкету в корпорацию «Няня Момо» — крупнейшую из тех, что сдает в аренду сиделок. Штампа одаренности у Сати не было, да и не предвещалось, а перспектива разлучится с Ойтушем была слишком невыносимой. Через месяц девушке пришло письмо с извещением, что она им полностью подходит, и по достижению шестнадцати лет сможет приступить к работе. Ее цель была достигнута: всевидящий протекторий временно оставил их в покое.

Тогда Сати закусила губу и заставила себя забыть о договоре на несколько лет: лучше даже не представлять себе, каким куском мяса ты будешь, когда станешь сиделкой. И уже тем более Ойтуш ни в коем случае не должен был раньше времени узнать об этом.

— Какая замечательная пара, — оживился Лидо, услышав о договоре. — Он преступник, гниющий в тюрьме, а она будущая сиделка. У моего брата тоже была сиделка, так он зашил ей рот, из-за того, что она пару раз на него чихнула.

Ойтуш был в смятении. Он пытался поймать взгляд Сати, но она нарочно встала к нему спиной. Наверняка есть возможность как-то аннулировать этот договор, иначе группа дознания может хоть прямо сейчас надевать черный мешок ему на голову.

— Значит так, Лаллеман, — мерзко улыбаясь, сказал Лидо, доставая металлическую дубинку из-за пояса полицейского. — Перейдем к более радикальным мерам. Если эта падаль ничего не значит для тебя, ударь его.

— Зачем? — опешила Сати, глядя на тяжелый предмет, что протягивал ей темноволосый мальчик.

— Назовем это: в профилактических целях, — ухмыльнулся Лидо. — И потом, посмотри как этот неряха испачкал пол своей грязной кровью.

Ойтуш действительно выглядел сейчас жалко. Измотанный болезнью, тощий, избитый; он не смог оказать сопротивление, даже если бы очень захотел. Глядя в его глаза, Сати буквально слышала дикий, обезумевший от отчаяния крик, но парень молчал, кулаком вытирая струйки крови, что текли из его носа.

Сможет ли она положить конец этому?

Словно во сне девушка взяла холодную дубинку из рук Лидо.

— Вот и правильно, — одобрительно кивнул тот. — Накажи его.

Сати была на грани. По ее мертвенно-бледному лицу Ойтуш видел, что безупречная роль оказалась близка к краху. Встретившись с девушкой глазами, он едва заметно кивнул ей, как бы говоря: «Ты сможешь, мелкая».

Но Сати медлила.

— Всего пара добросовестных ударов, — подстегивал ее Лидо. — И твой уборщик тотчас же получит сыворотку. Разве ты не видишь, что он умирает от дот-вируса?

Мальчик достал из внутреннего кармана шприц-ручку и небрежно положил его на стол. Чутье подсказывало Сати, что он блефует, но узнать правду можно было только путем невероятной боли. На кендо их учили драться и делать удары, но лишь в противника, который может обороняться. То, что происходило сейчас, было унижением и пыткой для них обоих.

Сати вскинула дубинку для первого удара, и Ойтуш инстинктивно зажмурил глаза, приготовившись испытать боль.

Секунда, две, три… Время шло, а Сати так и стояла замахнувшись. Прошла наверное, целая вечность, прежде чем в гробовой тишине химического склада раздались радостные хлопки Лидо. Все было кончено.

Двое полицейских беспрепятственно сцепили руки Ойтуша наручниками. Затем, грубо схватив его за волосы, заставили опуститься на колени.

— Теперь этот кусок дерьма будет догнивать в одиночной камере, — с презрением сказал интуит, вновь встречаясь глазами с Ойтушем. — Ну что, мистер Эвери, страшно тебе умирать?

— Да, — не нужна была одаренность, чтобы догадаться об этом.

— А жить хочется? Вместе с любимой?

— Да, — хрипло произнес Ойтуш, поднимая глаза на Сати.

— Вот ничтожество, — усмехнулся мальчик, — Посмел думать, что девушка из Первого класса ровня тебе.

Размахнувшись своей маленькой ладошкой, Лидо отвесил ему пощечину.