Ген бессмертия - [83]

— Ты так спокоен! Я чуть не убила тебя!

— Давайте об этом забудем?

Она взволнованно смотрела в мое лицо, ища хоть малейшие признаки негодования, а потом была вынуждена согласиться. Да, забудем. Уже забыли все, что нужно.

Не имею ни малейшего представления о том, как она теперь себе объяснит, куда делся Пол. Или почему сбежала от Настиного отца восемнадцать лет назад. Сейчас думать об этом не хотелось. Я могу стирать воспоминания, но не могу их заменить на что-то другое. Пробелы так и остаются пробелами. Но у смертных есть одна очень полезная черта — они сами объясняют себе все, что не могут понять. И она что-нибудь придумает сама. А я слишком сильно устал. Домой, пока Фея со скуки не начал ломать мебель. Дома мы устроим почти семейный ужин. На этот раз разрешу ему вызвать проституток, он давно просил. Девочки потом так смешно удивляются, что уснули в самом процессе! Извиняются, придумывают нелепые объяснения. А мы и не обижаемся на них — говорим, что все понимаем, что в следующий раз повеселимся, как следует, и даже всегда платим по тарифу. Не знаю, с чего Людмила так невзлюбила вампиров — посмотрела бы она на нас двоих, после ужина со смехом играющих в карты или смотрящих вместе какую-нибудь старую комедию. Идиллия! Не в каждой человеческой семье бывает такая уютная атмосфера.

* * *

К Насте я теперь заходил каждый день. Людмила Михайловна заметила, что в моем присутствии она на глазах оживает и становится веселее. Ну еще бы! Я же, хоть вам это и не угодно, упырь! Я ей помогаю своими упырскими способностями! Отношения у нас с этой женщиной стали прежними, когда она через пару визитов избавилась наконец-то от неловкости.

Сама Настя, конечно, до сих пор грустила и в институт все еще не вернулась. Она умница, нагонит. Наши занятия тоже временно приостановились, поэтому мы просто болтали, ужинали вместе или смотрели фильмы. Она спросила как-то, когда мы сидели на диване перед телевизором, а ее мать еще не вернулась:

— Алекс, ты мне друг?

Присмотрись повнимательнее! Я не друг тебе и никогда им не буду.

— А как ты думаешь, почему я тут сижу и смотрю эту чушь?

— Потому что тебе меня жалко.

— И это тоже, — на нее опять нашло настроение пооткровенничать. Это ничего хорошего не сулило.

— А как ты ко мне относишься?

Хочу разорвать тебя на куски и поцеловать каждый. Даже не знаю, в какой последовательности.

— Как к другу, которого мне жалко.

— А хочешь узнать, как я отношусь к тебе?

Уже знаю. Но лучше бы тебе об этом не говорить вслух.

— Валяй, изливай душу.

— Алекс, ты очень колючий! Почему ты такой? Ты заходишь ко мне каждый день… И если бы не был мне другом, не стал бы этого делать! Но каждый раз, когда я пытаюсь быть с тобой искренней, ты выпускаешь свои колючки! Скажи, что на самом деле чувствуешь — и я подстроюсь.

Пришлось посмотреть на нее, потом в потолок, потом снова вернуться к экрану телевизора. Демонстративно вздохнул. Скорее бы Людмила Михайловна возвращалась!

— Настя… Думаю, я не могу тебе дать то, на что ты надеешься.

— А на что я надеюсь?

— Ты хочешь меня.

Она возмущенно ахнула и даже резко отодвинулась. Но, надо отдать ей должное, вслух спорить не стала. Тогда я продолжил, глядя ей в глаза:

— Ты хочешь меня. Не любишь, как своего Дениса любила, а именно хочешь, — я знал, что делаю ей больно, но раз она хотела откровенности, то пусть ее и получает. — И тебе это не нравится. Ты думаешь, что этим его предаешь. И для тебя очень важно, чтобы я сделал первый шаг и тогда ты сможешь… поддаться. А я тут, каждый день с тобой рядом, но при этом никаких шагов не делаю. Это злит тебя. Хотя на самом деле, злишься ты только на себя.

— Алекс! — она вскочила с дивана. — Заткнись!

Лады, заткнусь. И я очень хорошо изучил Настю, чтобы понять, что она не станет отрицать правду. Просто ей нужно собраться с мыслями. На этот раз потребовалось минуты четыре.

— Прости, — она снова села, но на самый край дивана, чтобы не приблизиться ко мне. — Ты в чем-то прав. Но не во всем. Ты должен попытаться понять. Я вообще не помню, что такое сексуальное влечение. Это вылетело из моей головы вместе с амнезией. И ты стал единственным, кто вызывает во мне подобные эмоции. Только поэтому я так ими дорожу. Со временем такие же чувства я смогу испытывать и к другим, а ты мне просто показал, что я вообще на это способна. Я благодарна тебе за это и… ничего подобного не жду!

Да ладно! И если я сейчас протяну к тебе руку? Настя продолжила:

— Но тут не только это. Та легкость, с которой мы общаемся, то желание узнать о тебе все — это не только физическое вле…

Наконец-то ее мамаша соблаговолила вернуться с работы!

— Все, мне пора. А то Людмила Михайловна начнет меня сейчас уговаривать остаться на ужин, а у меня еще дела.

Настя как будто не замечала, что мама уже заходит в квартиру, снимает верхнюю одежду и скоро направится к нам. Она пристально смотрела мне в глаза:

— Алекс, пожалуйста, будь мне просто другом. Мне иногда кажется, что я жива только благодаря тебе. Я не жду от тебя ничего, кроме того, чтобы ты просто был.

Что ты прицепилась ко мне с этой своей дружбой?!

— Хорошо.

Она наконец-то улыбнулась, хоть и неловко. Теперь она вообще очень редко улыбалась.