Геморрой, или Двучлен Ньютона - [27]

– Вот-вот! – невежливо перебил я своего почти шефа. – Так постарались, что не оставили мне свободы для… фрондирования. Это не контракт, а подкуп.

– Ну и что? – удивился Пимен. – А хоть и так. Что это меняет? И потом, ты все равно что-нибудь придумаешь, когда тебе понадобится. Что сейчас-то мозги сворачивать трубочкой?

– Не мозги, а уши. И потом, тут нет ничего о преждевременном расторжении договора.

– А зачем? В принципе, ты нужен мне на определенный срок – до выборов. Дай бог нам за это время не сожрать друг друга. А потом… захочешь уйти – уходи. Не стану же я с тебя неустойку требовать. Мелко это. Захочешь остаться – оставайся. Впрочем, ребята добавят и этот пункт.

– Как-то все это подозрительно, – задумчиво сказал я. – Слишком все хорошо, не для… лузера. Пожалуй, стоит обсудить с Дедом. А что, горит что-то, что вы меня так срочно вызвали?

– Во-первых, я не люблю, когда мне перечат. Во-вторых, там явились твои конкуренты.

– Какие еще конкуренты?

– Пойдем, увидишь.

Мы двинулись к конференц-залу. Пимен вошел, двинулся к председательскому месту. Я сел на единственный свободный стул, и… прямо передо мной сидела Элис. Организм (точнее, орган, ответственный за это) отреагировал мгновенно. Хорошо, что молния на джинсах была что надо. Элис спокойно кивнула мне и продолжила какую-то презентацию. Сволочь Пимен! Какой-то программный вирус, разработанный специально для меня. Вот, значит, что он затеял! Вот кто мои конкуренты! Конкуренты? Да какие они на хрен мне конкуренты?! А если… Стоп! Надо включиться и слушать ее. Пимен неспроста все это затеял. Может статься, несмотря на контракт, он устраивает мне проверку. На лояльность? Об этом рано думать. Проверка на реакцию? Судороги остатков моего сознания прервал вопрос Карла Карлыча – советника Пимена черт-те по каким направлениям: «Вопросы, господа?» Вопросов не было. Карлыч поблагодарил «пираний», обещал, что мы внимательно ознакомимся и перезвоним. Пимен встал и самолично сопроводил Элис до лифта. Карлыч шел чуть позади, о чем-то беседуя с Эриком.

Мне досталась Катька. Остальная наша, точнее Пименова, братия незаметно рассосалась.

Катька вползла мне под руку и мило, будто ничего и не было, поинтересовалась:

– Как дела, гений?

– Слышь, Кать, как ты думаешь, почему корень двух слов, одно из которых – плюс на пике, второе – минус там же, один и тот же?

– Что ты имеешь в виду?

– Хрен.

– В каком смысле?

– В смысле, «охренительно» и «хреново».

– А ты в пике минуса или плюса?

– А хрен его знает.

– Н-да, по сравнению с тобой Эллочка-людоедка просто интеллектуал. Приятно было пообщаться.

– Аминь, – ответил я.

«Пираньи» загрузились в лифт и отбыли. Пимен велел следовать за ним. Мы прошли в какой-то кабинет, классный, кстати. Пимен уселся, указал мне на кресло и спросил:

– Ну как?

– Не знаю, – вяло ответил я, – мы ведь к концу подоспели.

– Да я не о том, а об этом. – Он широким жестом обвел пространство.

– Охренеть! – сказал я.

– Ну, вот и славно. Обживай! Кстати, помощницу можешь сам подыскать. А пока Ангелина посидит на ее месте.

Он вышел, оставив меня в полном нокауте. Через секунду вошла Ангелина. Поставила мне на стол презентационную папку «Пираний» и диск. Спросила, что мне нужно еще. Я попросил кофе «Колумбия», зеленый чай «Глаз дракона», шоколад «Коркунов» и орешки. Кивнув, она удалилась. Я попросил орган, ответственный за тестостерон, вести себя прилично и, дабы помочь ему, просублимировал в презентацию.

Так начался второй тур моих отношений с Пименом.

Интеллектуальный презерватив

Может, это и было подло, но вечером я отправился к Лизе, чтобы выбить из головы Элис. Выбивал я ее с таким энтузиазмом, что Лиза в конце концов запросила пощады. Я решил, что честно заработал сигарету, и увлеченно принялся пускать кольца дыма. Вернувшись из душа, Лиза спросила: «И чему я обязана столь пылкой страстью?» Я чуть было не поперхнулся, подумав, что страсти-то как раз и не было. Или была, но относилась не к ней. А раз она приняла ее на свой счет, то какое это имеет значение? Цинично? Но разве я скрываю свою религиозную принадлежность? А то, что я скрываю за ней, – компетенция духовника. Тем более что духовник в нашей конфессии не предусмотрен. Значит, мое дело.

– Ты не ответил, – серьезно глядя на меня, сказала Лиза.

– Послушай, у нас всего второй раз, а ты реагируешь, как жена после семи лет брака.

– Не увиливай.

– Ну, как знаешь. Я сублимировал.

– Что?!

– Понимаешь, Пимен устроил мне какую-то проверку, подсунул… изыскания моих бывших коллег. Причем на очной ставке.

– А что он проверял?

Пришлось рассказать ей всю предысторию. Разумеется, без лирических отступлений. Она выслушала, потом сказала:

– По-моему, ты рассказал мне не всю правду. Возможно, я догадываюсь, почему, и тогда все ясно. Но я не хочу вести себя как жена после семи лет брака, поэтому… Спокойной ночи.

Я был так вымочален физически, энергетически и мыслительно, что даже не стал разыгрывать спектакль. Встал, оделся и ушел.

Может, она и рыдала в подушку, сие осталось мне неведомо, да и не занимало меня. Надо было доехать до дому и плюхнуться в постель.

Только перед дверью своей квартиры я с ужасом вспомнил, что напрочь забыл о Деде. Тихо прокрался в холл, скинул башмаки и на цыпочках потелепал к Дедовой спальне. Из-под двери пробивался свет. Я тихонечко приоткрыл ее и просунул нос. Дед лежа читал.