Гел-Мэлси - частный детектив - [37]

Правильное соотношение и равновесие между инь и ян создает гармонию как в природе, так и в жизни. Если же равновесие между инь и ян нарушается, и одно начинает преобладать над другим, возникают аномальные явления или даже раскол инь и ян, что, в конечном итоге, ведет к разрушению и уничтожению.

Чтобы ты понял, я объясню тебе на примере. Разница атмосферного давления в двух местах Земли может вызвать ураган, сметающий все на своем пути. Если же давление повсюду одинаково и равновесие не нарушено, воздух недвижен и спокоен. Силы, ключом к которым является исчезнувший кусочек Чинтамани, сейчас находятся в равновесии. Но если Чинтамани попадет в руки магов "Общества Черного Дракона", равновесие будет нарушено, и последствия этого могут оказаться гораздо страшнее, чем последствия всех ураганов и тайфунов вместе взятых.

Живущие в Шамбале Бессмертные за годы упорных тренировок достигают неслыханного могущества. Чем сильнее их могущество, тем меньше остается в них человеческого. Фактически, мы уже не являемся людьми. Скорее мы представляем собой бесформенные сгустки энергии, способные принимать любые очертания. Мой облик является не более, чем иллюзией. Он нужен для того, чтобы я мог общаться с тобой на твоем уровне. Ты просто не смог бы воспринять меня в моем истинном обличье.

— А Юнь Чжоу тоже иллюзия? — с ужасом спросил я.

Обретший Мудрость рассмеялся.

— Не бойся, твой друг совершенно реален. Он всего лишь бамбуковый медведь-волшебник из Звериного Рая, и он навсегда останется им. Точно так же и ты, попав в Звериный Рай, навсегда останешься бенгальской крысой бандикотой. Звериный Рай — это прощальный подарок Паньгу всем животным и птицам. Не нужно особых заслуг, чтобы попасть туда. Все животные, живущие в Зверином Раю, автоматически обретают бессмертие. Долина Бессмертных, в отличие от Звериного Рая, — не совсем подарок.

Паньгу не любил людей. Он сделал так, что проникнуть в Шамбалу могли лишь те, кто отбросил свою человеческую природу и стал олицетворением чистого знания. В нас не осталось страстей и желаний, мы не являемся носителями добра или зла. Бессмертные нейтральны, как солнце, освещающее Землю, но не заботящееся о том, на кого падают его лучи.

— Не может быть! — воскликнул я. — Ты дружишь с Юнь Чжоу, вы подшучиваете друг над другом, а мастера дзен-буддизма дразнят бессмертных йогов. Как ты можешь говорить, что в вас не осталось ничего человеческого?

— То, что ты видишь — всего лишь одна из граней нашего существования, — ответил Обретший Мудрость. — Каждый из нас следует своим путем. Чувство юмора — один из способов самовыражения. Йоги предпочитают пребывать в нирване, другие выбирают что-то еще.

Люди называют нас Бессмертными Мудрецами. Они проецируют на нас свои чувства и полагают, что Шамбала — это центр сил добра, который может помочь им предотвратить войны, катастрофы и разрушения. Люди молятся, желая, чтобы мы разрешили их проблемы, помогли им разбогатеть, избавиться от врагов или добиться взаимной любви.

Все их надежды и молитвы столь же бессмысленны, как если бы зайцы просили Шамбалу сделать так, чтобы волки питались капустой, а капуста молилась, чтобы гусеницы и люди не ели ее. Пока человек, вместо того, чтобы полагаться на свои силы, надеется на помощь высших сил, он уязвим, и он всегда будет жертвой. Понять, что твоя судьба — это исключительно твой выбор — первый шаг на пути к бессмертию. Вся жизнь на земле следует неумолимому закону эволюции. Лишь единицы из миллиардов людей идут против этого закона и становятся Бессмертными. Тогда у них появляются абсолютно другие задачи. А заниматься делами людей, это все равно что…

Обретший Мудрость замолчал и защелкал пальцами, подыскивая наиболее подходящее сравнение.

— Я помогу тебе, — сказал Юнь Чжоу и покровительственно похлопал его по плечу.

— Это все равно, как если бы верховный главнокомандующий во время решающего сражения с неприятелем заботился бы о чистоте общественных уборных, расположенных в казармах, находящихся в глубоком тылу.

С невинным видом бамбуковый медведь занялся изготовлением очередного бутерброда с малиновым вареньем.

Патриарх Шоу-Дао метнул на него сердитый взгляд. Бутерброд выскользнул из лап панды, вспыхнул ярким зеленым пламенем и мгновенно превратился в угольки. Юнь Чжоу обиженно вытянул губы и принялся скорбно созерцать обугленные останки.

— Скажи еще, что я не прав, — с видом оскорбленного достоинства произнес он.

Обретший Мудрость жестом заправского официанта поставил перед обиженным медведем появившуюся из воздуха тарелку с яблочным пирогом.

— Разумеется, ты прав, — кивнул он, — только никогда не говори об этом людям, по крайней мере, в такой форме.

— Я сказал об этом не людям, а бенгальской крысе, — возразила панда.

Юнь Чжоу засунул пирог в пасть и зачавкал, восхищенно причмокивая.

— Надеюсь, хотя бы пару минут он промолчит, — вздохнул Обретший Мудрость и продолжил свой рассказ.

— Люди считают, что, став Бессмертными, мы достигли высшей ступени развития. В действительности это не так. Развитие бесконечно. Мы просто перешли на другой уровень и подчиняемся теперь другим законам. То, чем мы занимаемся, условно можно было бы назвать волшебством глобального масштаба.