Гегемония, или Борьба за выживание - [13]

Имад Хаддури, иракский физик-ядерщик, руководивший испытаниями реактора до бомбардировок, подтвердил результаты исследований своего американского коллеги Вильсона. Хаддури привел доказательства того, что реактор в Озираке был не пригоден для выработки плутония, однако после израильских бомбардировок в 1981 году руководство Ирака «приняло твердое решение наращивать свои программы вооружения». Он заключил, что Ираку потребовалось бы несколько десятилетий для того, чтобы получить сырье, пригодное для производства оружия, если бы в результате бомбардировок не произошло резкого ускорения реализации военных программ.

«Действия Израиля стимулировали решимость арабского мира наладить производство ядерного оружия, — считает Кеннет Уолц. — Атаки Израиля, отнюдь не способствовавшие ядерной демилитаризации Ирака, дали возможность последнему заручиться поддержкой некоторых арабских стран в продвижении своих ядерных программ в жизнь»^{42}.

Как бы там ни было, благодаря вторжению Ирака в Кувейт, десять лет спустя норма об осуществлении превентивного удара, утвержденная Израилем в 1981 году, прочно укоренилась. В случае если бы бомбардировки 1981 года действительно способствовали распространению оружия массового поражения, что не препятствовало авианалету и вряд ли послужило уроком того, какие бывают последствия применения силы в нарушение устаревших принципов международного права. Принципов, от которых нужно избавляться, поскольку «страна — мировой гегемон» продемонстрировала, что они не более чем пустые слова. В дальнейшем правительство США и его израильские подопечные и, вероятно, еще кто-либо, кто завоюет их благосклонность, могут использовать норму о превентивном действии по собственному усмотрению.

ВЛАСТЬ ЗАКОНА

Грандиозная стратегия США охватывает все американское правовое поле. Здесь, как и во многих других странах, правительство не преминуло воспользоваться возможностью, поводом для которой послужил террористический акт 11 сентября, чтобы разобраться с проблемами в американском обществе. После терактов 11 сентября администрация Буша пользовалась правом объявлять различных лиц, включая граждан США, «пособниками врага», «подозреваемыми в терроризме». Их могли подвергать тюремному заключению без предъявления обвинений и предоставления им адвоката и возможности общаться с семьей до тех пор, пока в Белом доме не решат, что проводимая ими война с терроризмом успешна завершена — то есть на неопределенный срок.

Министерство юстиции Дж. Эшкрофта считает «вполне естественным, что того, кого задерживают с подозрением в пособничестве врагу, изолируют от общения с родственниками или с кем бы то ни было». Данные притязания исполнительной власти частично нашли поддержку некоторых судов, которые постановили, что «президент в военное время имеет полномочия содержать под стражей граждан США в течение неопределенного времени как пособников врага и отказывать им в праве на адвоката»^{43}.

Обращение с «пособниками терроризма», содержащимися американскими властями в военном лагере в Гуантанамо, на оккупированной до сих пор территории Кубы, вызвало большой протест со стороны правозащитных организаций и многих общественных деятелей, и даже одного из ревизоров Министерства юстиции США. Он подготовил резко критический доклад, которому не придали значения в его ведомстве. Вскоре после вторжения в Ирак всплыли материалы о том, в каких условиях содержались иракские заключенные. Им вставляли кляп в рот, связывали, надевали мешки на голову, избивали и «обращались, как с афганцами и другими заключенными в тюрьмы в заливе Гуантанамо на Кубе, где отношение к осужденным идет вразрез с нормами международного права», выражаясь мягко. Представители Красного Креста выразили решительный протест после того, как командование США отказало допустить их к военнопленным (нарушение Женевской конвенции), а также к гражданским заключенным^{44}. Более того, определение степени вины осужденных целиком и полностью зависело от желания США. Международным террористом могло быть признано любое лицо, которого США решат взять под стражу, без представления четких доказательств его вины^{45}.

Взгляд на проблему Министерства юстиции США стал более понятным после того, как в результате утечки информации общественности стали известны факты о тайных намерениях американских властей, которые нашли свое отражение в документе «Закон об усилении мер безопасности на территории США от 2003 года». «Эта „новая попытка ущемления наших гражданских прав“ значительно расширяет полномочия государственной власти, — писал профессор права Йельского университета Джек Бэлкин. — Эти инициативы подрывают конституционные права граждан, поскольку наделяют государство правом аннулировать гражданство на основании обвинения в обеспечении „материальной поддержки“ какой-либо из структур, внесенных Генеральным прокурором США в черный список террористических организаций». Даже если обвиняемый в подобного рода правонарушении не имел представления о том, что организация, которую он поддерживает, внесена в черный список. «Двухдолларовые пожертвования Исламской благотворительной организации, по мнению Генерального прокурора, являются пособничеством терроризму, — пишет Бэлкин, — и по этой причине вас могут выдворить из страны на следующем же самолете».