Гебист магнетический - [5]
Когда Устинов завершил чтение своей речи, над Красной площадью как бы пролетел едва ощутимый ветерок всеобщего расслабления. Словно бы кто-то незримый скомандовал, едва шевельнув губами, но тем не менее понятно для всякого и каждого: "Вольно!". Стало ясно, что митинг перевалил за высшую точку, и дальше церемония пойдет резвее. Зрители задвигались, оживились. Легкая рябь осторожной телесной разминки пробежала по воинским шеренгам у стен ГУМа. Нетерпеливо вполуха прослушали сообщение первого секретаря Правления Союза писателей СССР Маркова о том, что "уму и таланту Юрия Владимировича были подвластны глубинное проникновение в суть сложнейших процессов современности, их подлинно научный анализ". Последним, торопливо, чтобы не задерживать публику, выступил с информацией о глубокой скорби своих земляков лидер карельских коммунистов Сенькин.
На этом словесная часть церемонии закончилась, и люди с главной трибуны потекли темной чередой вниз, к гробу. Там возникла некоторая сутолока, появилось много военных. Что они делали с нашего места было не разглядеть. Кремлевские куранты ударили час дня, грохнул залп ружейного и тут же , издали, орудийного прощального салюта. Стало быть, гроб опустили в могилу. Военный оркестр заиграл Гимн Советского Союза. В это же время по всей стране остановили на пять минут свою работу все предприятия и организации, за исключением предприятий непрерывного производства. На три минуты прощально загудели гудки на фабриках, заводах, на судах морского и речного флота. И вот Гимн стих. В минутную паузу тишины раздались красивые, полные жизни и силы звуки военной команды. Снова грянул оркестр, но теперь уже маршем, и под развернутыми боевыми знаменами, бодро, с хорошим настроением пошли перед Мавзолеем застоявшиеся на морозце, ладно сбитые воинские коробки. Прости, видный сын Коммунистической партии Юрий Владимирович, и прощай навсегда…
***
На работу в ЦК мы с коллегой из сектора здравоохранения возвращались с Красной площади вместе. Хорошая погода, пережитые впечатления располагали к неспешной прогулке и философским размышлениям. Под настроение я принялся рассуждать о том, что смерть Андропова явилась для основной массы населения страны в общем-то неожиданностью. Конечно, в последнее время генсек не появлялся на людях, было ясно, что он болен, но все-таки мало кто думал, что его болезнь смертельна. Странно. Взять того же Брежнева. О том, что он не жилец, вся Москва принялась судачить лет за пять до того, как он и в самом деле умер. Ходила острота, будто он рулит страной, не приходя в сознание? А с Андроповым вышло не так: всё как бы ничего, и вдруг — на тебе.
— Чепуха все это, — возразил мне мой спутник. — Если уж кто и пробовал рулить без сознания, так это как раз Юрий Владимирович. Он уже с конца 60-х почти официально числился инвалидом. Брежнев по части здоровья в ту пору был орел. Между прочим, слышал от врачей, за день до смерти Брежнев у себя в Завидове выезжал на охоту. Вот так! Охотился, а не лежал мокрой тряпкой в ЦКБ, как Андропов. Неожиданно умер, на самом деле, Брежнев. По крайней мере для медиков. А с Андроповым было давно все ясно.
— Про охоту враньё, — возразил я, — все знают, что Брежнев последнее время был совсем плохой.
— Плохой не плохой, но на охоту выезжал. Факт. Ну, наверное, не бегал с карабином за зайцами, однако же…И на Торжественном был на Октябрьскую. Ты же сам видел.
Действительно, последний раз я видел Брежнева вживую за несколько дней до его смерти, 5 ноября 1982г. на Торжественном заседании в Кремлевском Дворце съездов по случаю очередной годовщины Октябрьской революции. Тогда он мне показался человеком грузным, по-стариковски медлительным, сильно уставшим от власти и жизни. Но далеко не такой развалиной, какой его рисовала народная молва. Вообще, на крупных мероприятиях в аппарате ЦК мне доводилось наблюдать и некоторых других секретарей ЦК, о физическом состоянии которых по Москве бродили в изобилии самые невероятные истории: Кириленко, Суслова, Черненко… На самом деле, они выглядели людьми, хотя и немолодыми, но в общем-то адекватными их положению и роли в обществе.
— Тогда откуда же все эти слухи, будто Брежнев выжил из ума, и в ответ на стук в дверь читает по бумажке: "Кто там?"; будто Кириленко без помощи охранника не может слезть с унитаза; будто Суслов от старости забывает перед сном снять галоши. Откуда всё это? — загадал я своему спутнику загадку.
— Это не слухи, — ответил он, — это пропаганда. И это нормально. В политике все друг друга мажут.
По-настоящему здесь интересно только одно: почему мажут всех, кроме Андропова? Ведь по здоровью он всегда был самым больным в ПБ. — Пару минут мы шли молча, потом мой опытный в аппаратной жизни товарищ подрессорил свои слова: "Впрочем, это не наш с тобой вопрос, давай сменим тему".
Вот так я получил ещё один повод для размышлений о загадочном характере личности Андропова. Выходило, что хотя по роду службы я был достаточно близок к руководящим верхам КПСС, мои представления о ключевых фигурах этих верхов не соответствовали действительности. Похоже, где-то рядом существовали силы, которые активно формировали для широкой публики образы советских лидеров в нужном для этих сил ключе. И делали это весьма успешно. Если уж достали меня, во всяком случае не самого несведущего по части партийных секретов человека, то что же говорить о простодушных гражданах, живущих вдали от коридоров Старой площади. Вернувшись в свой рабочий кабинет, я раскрыл лежавшую на столе папку с утренней порцией служебной информации. Сверху попался на глаза листок с записью выступления на зарубежном радио писателя Андрея Битова. Беглый "инженер человеческих душ" излагал свои или, может быть, чьи-то ещё мысли о положении в СССР. Следующей шла информация ТАСС о передаче "Голоса Америки", посвященной Андропову. Кто-то, кто просматривал текст до меня, жирно отчеркнул красным фломастером фразу зарубежного комментатора об Андропове как о "наиболее умном и культурном советском лидере со времен Ленина". "Ну надо же, — подумалось, — как быстро разобрались. Всего-то и поработал человек несколько месяцев, а уже стоит рядом с Лениным".
Автор этой книги В. М. Легостаев входил в ЦК КПСС, а в годы горбачевской «перестройки» был первым помощником члена Политбюро ЦК КПСС Е. К. Лигачева. В своей книге, основанной на документах ЦК и личных дневниковых записях, В. М. Легостаев показывает, как развивались события в роковые для СССР 1980-е годы, какие процессы шли в это время в партии и стране, кто стоял за ними.Автор подробно описывает и деятельность М. Горбачева, начиная от смерти Л. И. Брежнева и заканчивая развалом СССР. В записках Легостаева приводятся многочисленные факты, которые открывают секреты проникновения Горбачева на место лидера самой влиятельной в мире политической партии, открывается тайна всей его фантастической карьеры.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.