Желательно – до последнего ренегата.
Раньше был один ноготь мизинчика, потом – полтора, сейчас – две фаланги.
После отчаянного шипа супруги «Шапку надень!!!»
Места, чтобы полноценно развернуться в набитом веселыми гуляками общем зале, не было.
Набежавшим поживиться уцелевшим среди разгрома имуществом местным маргиналам, мальчишкам и натуралистам.
Чрезвычайно противная, добавил бы Масдай, если бы кто-нибудь сейчас поинтересовался его мнением.
Чувство справедливости отряжского конунга в финансовых вопросах было сродни Серафиминому.
Но не раньше, чем синьор Скаринелли отыскал Иванушку и, как главному своему финансовому благодетелю, торжественно вручил на долгую память маленький презент от фирмы – обшарпанный томик в обложке неразличимого цвета – «Всё равно валяется у меня по сундукам где попало, место занимает, а вы, я вижу, любите читать, такой образованный, интеллигентный и честный молодой человек, не приведи Бог, у меня сын вырастет таким…».
Масдай, даже свернутый, сочувственно вздрогнул и сжал кисти.
Хотя, если приглядеться, на шпагатах сидели не все: некоторые крутили сальто, кувыркались или ходили колесом.
На сердобольность прачки и ректора не рассчитывал даже он.
Чтобы не поощрять студентов заниматься умножением пациентов лекарского факультета школы и несанкционированным пополнением тератобестиария, а так же не составлять конкуренцию магам, обучение уже закончившим и открывшим практику в Мильпардоне и его окрестностях. Впрочем, невиданная дешевизна всегда и во все времена провоцировала любителей халявы еще и не на такое.
А если быть точным, то и не потухали ни на мгновение с той секунды, когда злосчастный студиозус впервые услышал о нем.
Если дословно, разговор звучал так: «Значит, вы точно решили не останавливаться на ночевку?» «Да». «Угу».
Олаф не успел договорить, что настоящий волхв в состоянии мгновенно изобрести с полсотни причин получше и поубедительнее.
