Где-то за окном - [26]
Чем больше я смотрю на мигание хитрого аппарата, тем сильнее проясняется в голове, и, наконец, через несколько долгих секунд я осознаю: cамое разумное, что можно сделать в такой ситуации — это спешно ретироваться...
31 Александр Солодов, день 19 июня, Лавриак и, далее - побережье Средиземного Моря, Аквилея
Начавшаяся с утра "инспекция" с ходу не заладилась — единственный остававшийся в консульстве компьютерщик ушёл в глухую оборону. Он просто отказавшись выдавать нам хоть какие-то документы без санкции непосредственного начальства. 1ый Консул же, подписав распоряжение о проведении проверки с независимыми экспертами (то есть нами), немедленно уехал в неизвестном направлении — и воздействовать на упрямца по этой причине не мог. Впрочем, у меня сложилось впечатление, что этот ход с его стороны был сознательным. И это мне, конечно же, не особо понравилось. В самом деле — самому организовать такое мероприятие и потом по факту его потопить — это надо либо обладать чрезвычайно нетривиальными организаторскими способностями, либо... либо гражданин имел ввиду вовсе не то, что изначально декларировал московским Старшим Товарищам.
Либо Старшие Товарищи что-то недоговорили уже нам.
Ситуация выглядела тупиковой — как минимум до возвращения какого-то более главного начальства, обещанного на завтра. Времени было навалом, и мы с Лумиэлем решили воспользоваться советом А.А. — взяв в гараже консульства машину, двинули к морю. Пашка откололся — сославшись на то, что "я уже успел навести мосты" и "меня прекрасная девушка ждёт". Ну, следить за его моральным обликом я точно не нанимался — тем более, что и сам имел вполне аналогичные планы...
Промчавшись за час с небольшим по горному шоссе с парой длинных туннелей, мы проскочили сквозь сонный прибрежный городок и выехали к пригородному общественному пляжу.
Пляж выглядел вполне многообещающе. Море, песок — просто волшебные, женщины радовали глаз... Я уже наметил несколько чрезвычайно перспективных для знакомства экземпляров, когда почувствовал некое томление в своём животе. Ну... бурчит и бурчит. Однако, буквально за несколько минут я осознал, что дело — чрезвычайно плохо, просто бедствие какое-то. И вынужденно ломанулся в направлении мест общего пользования, буквально согнувшись пополам.
Возможно, дальнейшие события пошли бы совершенно другим путём, если бы не ироническая ухмылка одной из перспективных незнакомок, отмеченная мною на бегу. Ну, собственно, ничего удивительного — только что кидал на неё внимательный и томный (как я надеялся) взгляд, и — мгновенная смена устремлений. Я не страдаю особыми комплексами в сфере межполовых отношений, но ситуация меня разозлила.
Жрать надо меньше и не тащить в рот всякую дрянь!
И вот тут меня торкнуло. А какую, собственно, дрянь?
Я не ел за последнее время вообще ничего подозрительного, позавтракал в консульском буфете. Перед выездом мы не обедали, решив сходить в местный ресторан...
Ещё не сформулировав до конца мысль, я волевым усилием вызвал сброс гипнотического состояния — то самое протрезвление, о котором просил меня А.А. и которое, как я успел разобраться, входило компонентом в состав активатора Разметки. И живот немедленно отпустило — муки кишечника оказались наведёнными извне. Не особо задумываясь, я продолжил движение к стоявшему поблизости полевому сортиру, заскочил за угол и аккуратно выглянул оттуда.
Лумиэль резвым, но каким-то деревянно-прыгающим шагом направлялся в сторону автостоянки — похоже, всё было рассчитано на внезапное исчезновение, пока я буду пребывать в месте скорбных раздумий. И что любопытно — иронически глядевшая на меня незнакомка тоже собралась, накинув лёгкую одёжку — что-то среднее между халатом и сарафаном. И двинулась вслед за ним.
Ну что же — я быстро обежал вокруг кирпичного здания туалета и, углубившись в расположенные по границе пляжа кусты начал пробираться в ту же сторону. Сказать что я был зол — это весьма слабо выразить мои чувства. Я, в конце концов, не нанимался служить декорацией шпионским игрищам Старших Товарищей, да и уезжать на нашей машине, со стороны Лумиэля, мягко скажем, не красиво.
32 Кирилл Костин, ночь 17 на 18 июня 2024 года, Москва
...что я и проделываю со всей возможной быстротой.
Руки-ноги сгибаются с трудом, такое ощущение, что отлежал их разом — но постепенно к ним возвращается чувствительность. Я огибаю охранников, мнущихся снаружи от двери — они по-прежнему медленнее меня. Хотя уже не настолько, как раньше, когда я входил. Замедление окружающей реальности, вызванное действием `плеера' имеет несколько иное качество. Я эту разницу чувствую, но пока не могу сформулировать — не до этого.
Выскочив из дверей на улицу, бросаюсь к ближайшему массиву жилых домов, вбегаю во двор — и тут дикая головная боль и ужасная, похожая на похмельную, ломота по всему телу заставляют меня выключить аппаратик. Похоже, непрерывно использовать его нельзя. Впрочем, марш-бросок из комнаты со `светло-серыми' людьми через Большую Якиманку и дальше — занял существенно больше двух минут, которые упоминала передавшая мне аппарат незнакомка. Скорее всего есть некий физиологический предел — сколько можно смотреть на эти вспышки. Ну... моей выносливости пока что хватило.
