Где-то у Проциона - [6]

– Да фигня! – бросил в ответ Тимур. – Двигатель я тебе не дам, а рулить и ребенок сможет. Будет потом что рассказывать: истребитель, не что-нибудь! Берись за правую рукоятку… Знаешь, что это такое? Объяснять не надо?

– Ручка управления ориентацией? – спросил Вадим, косясь на джойстик у правого подлокотника.

– Да. Она самая. Только правильно будет – рукоять управления относительно центра масс. Взялся?

– Да… – сказал Вадим.

– Теперь выводи машину на угол – двадцать пять градусов к горизонту. Ориентируйся по дисплею: вон, видишь, гирогоризонт?

– Ага… – к невероятному удивлению Вадима стотонная махина, легко трепыхнувшись, переменила положение. Но, увы, не так, как надо.

– Аккуратнее, – подсказал Тимур. – И не забудь отработать ручкой назад, когда нужно остановиться. Он тебе на критические себя загнать не даст, но угол-то поворота ему неизвестен! Ну-ка, давай еще раз…

С четвертой попытки, взмокнув, как в бане, Вадим поставил космолет в нужное положение.

– Молодец. Неплохо получается для человека, никогда не летавшего! – сообщил ему Тимур, наблюдавший за сражением Лунина с машиной. – Бывает, что и курсанты в первый раз дольше возятся. Ну что, поехали?

– Поехали, – сказал Вадим и прокашлялся, прочищая горло.

От этого он опять прозевал момент, когда Тимур запустил двигатель, и только успел заметить, вжатый в кресло, как с обшивки сорвались языки раскаленного воздуха. А затем они выпрыгнули обратно в космос…

7

В Москве была ночь, сплошная облачность и проливной дождь.

Садились в автоматическом режиме. Поэтому Вадиму не удалось насладиться видом при заходе на посадку из пилотской кабины. Он даже огней посадочной полосы не смог рассмотреть: их закрывал задранный нос космолета. Просто что-то мелькнуло вдруг сбоку за струями дождя, под колеса пришелся ощутимый удар, затем позади хлопнуло… Вадима навалило на привязные ремни, «Беркут» затрясло, и он побежал по бетонному полю, стремительно замедляясь с каждой секундой.

Они остановились в конце полосы, перед какими-то тросами. Ярко светили прожекторы, красными сполохами мигал проблесковый огонь на корпусе космолета, по фонарю кабины сплошным потоком стекала вода… И было тихо. Просто до удивления. Даже в космосе, в сплошном вакууме Вадим не ощущал такой тишины.

– Уф-ф… – Тимур отстегнул шлем, снял его и помотал головой. – Прибыли! Снимай «горшок», чего ты в нем сидишь? Фонарь, сам видишь, лучше не открывать, подождем: сейчас тягач придет, оттащит нас в ангар…

Открывать кабину и в самом деле было бы глупостью. Вадим последовал совету Тимура. Сразу стало как-то легче. И одновременно почувствовалось, что позади у них не что-нибудь, а полет с орбитальной станции через половину планеты. Вадим с некоторым смущением подумал, что и он не просто так сидел в кабине в качестве мешка, но тоже участвовал в управлении. Пусть немного, пусть не совсем всерьез, под наблюдением Тимура… Но все же перед прыжком по баллистической именно он ориентировал корабль – сколь бы по-детски это ни звучало…

– Слушай, – спросил он Тимура. – А где это мы приземлились? На Шереметьево не похоже…

– А это и не Шереметьево, – даже не глядя наружу, ответил Тимур. – Раменское. Запасная учебная база Роскосмоса. Она просто ближе всех тут… Тебя здесь встретить должны. Интересно вообще, – он посмотрел на Лунина и хмыкнул. – Что ты за птица такая? Если за тобой специально истребитель гоняли?

– Да мне и самому интересно, – Лунин тоже хмыкнул. И совсем было собрался рассказать пилоту предшествовавшую историю, но вспомнил предупреждение Камова и прикусил язык: похоже было, что Тимур знал об этом деле не больше самого Лунина.

Получилось, видимо, не очень ловко. Потому что оставшиеся несколько минут до подхода тягача они так и просидели в молчании. Тимур занимался каким-то своим делом – или только делал вид, что занят, – а Лунин вынужденно переживал свою внезапную засекреченность и, чтобы отвлечься, слабо гадал о сути происходящего, но ни к каким результатам не пришел. А потом действительно подошел тягач – огромный темный КрАЗ. Зацепил их «Беркут» длинной оранжевой штангой на колесиках и потащил в ангар. В ангаре было сухо, светло и пусто. Во всяком случае, никаких других самолетов или космических кораблей здесь не имелось. Но оказалось довольно много народу, разного аэродромного оборудования и целый табун автомашин, сгрудившихся под одной из стен, чтобы не мешать въезду в ангар космолета.

– А вот это, наверное, за вами, – сказал Тимур, неожиданно переходя на «вы» и указывая Вадиму на отдельно стоящую группу из трех человек, отличавшуюся от остальных гражданской одеждой.

– Оп-ля… – сказал Лунин вглядевшись. Но, скорее, сам себе, чем пилоту. Да и не собирался он с Тимуром об этом говорить. Хотя бы потому, что сам в очередной раз ничего не понял. – Пожалуй, что и в самом деле за мной…

Тимур дернул ручку замка, и колпак кабины плавно открылся, впустив внутрь многочисленные наружные звуки. Вадим мельком подумал, что совершенно не заметил, когда вакуум в кабине сменился нормальной атмосферой. Видимо, это происходило автоматически на протяжении всего полета.