Где-то там гиппопотам - [10]
– Они собираются затопить музей, а ты время теряешь, лопух!
– Не теряю я… ты сама не слушаешь…
– Тихо, я думать буду, – оборвала землеройка. – Получается, у нас совсем нет времени.
Она нервно покусывала хвост. Взрослые неспешно прогуливались по галерее.
– Какая жалость, что почти никто этого не видит, – лебезила Тара Лед. – Вы ведь редко бываете открыты? Просто позор. Понимаю, вы еще не вполне уверены, но надеюсь, вас удастся убедить, мы придем к согласию – и коллекция Музея Гарнер-Ги расположится в прекрасном новом здании, специально для этого выстроенном. Посетители смогут любоваться вашими замечательными экспонатами каждый день, а не только время от времени.
– Мы как раз обсуждаем строительство отличного нового корпуса, – встрял Джулиан Пик.
Он махнул волосатой лапой.
– Трещины на потолке, трухлявые рамы. Я хочу выстроить для Научного музея новое светлое крыло. Город сможет им гордиться. И мы назовем его вашим именем, не забудьте.
– Да, крыло Гарнер-Ги, – пропела Тара Лед, жеманно склонив голову набок.
– Вы собираетесь выставлять все? – спросила Констанция Гарнер-Ги. – Это большая коллекция.
– Придется, конечно, периодически обновлять экспозицию, – вкрадчиво ответила Тара Лед. – В каждый конкретный момент можно будет увидеть только часть экспонатов, надлежащим образом расставленных в больших современных, прекрасно освещенных витринах.
– Достаточно ли места для хранения остальных?
Но Тара Лед уклонилась от ответа. Вместо этого она заговорила об интерактивных экранах. Ядовито улыбаясь, она постукивала фиолетовыми ногтями по витрине с научными приборами и хорошо поставленным аристократическим голосом задавала множество вопросов о телескопах, микроскопах, астролябиях и солнечных часах. Она спрашивала о приборах для черчения карт, для измерения снежинок, статического электричества и чего-то еще совершенно заумного. Ее глаза горели гипнотическим блеском, так что бедная Констанция почти поддалась. Наконец дамы спокойно отправились пить чай.
Джулиан Пик ухмылялся у них за спиной. Он задержался на лестнице, чтобы еще раз оглядеть нижний дворик. Наклонился вперед, толстые пальцы сжимают перила, массивная голова медленно поворачивается. Сканирует.
Бен даже не думал, что сумеет так скорчиться.
Пока Джулиан Пик сопел и потирал свой огромный нос, на столбик перил уселась пчела. Заметив ее, Пик поднял кулак и – БУМ. С гнусной улыбочкой он смахнул на пол мертвую пчелу. Похоже, ему нравилось убивать. Он довольно кивнул и проследовал за женщинами. Дверь за ним с шумом захлопнулась.
Землеройка закружилась волчком, завизжала:
– Адский огонь и ведро помоев! Констанции понравилась эта ловкая дрянь, я так и знала, так и знала, а ты как думал? Понравилась! Констанция вот-вот поддастся на ее уговоры. Как бы предупредить? Даже не знаю… Глупый мальчишка, ты все испортил. Пришел бы вовремя – предупредил бы ее сам.
– Как смог, так и пришел, – запротестовал Бен. Ноги затекли и были как ватные. – С какой стати ты меня обвиняешь? Я-то тут при чем?
Землеройка дико вертела хоботком.
– Очень даже при чем. Ты что, не понимаешь? От этого зависит твое будущее, не только наше.
Бен не успел возразить. Землеройка пронеслась вдоль полки и выскочила через дырку в задней стороне витрины. Через минуту она на задних лапах запрыгала вверх по лестнице, как маленький кенгуру. Бен ринулся было за ней, но ноги не держали, он едва шел. Опять он один в компании мертвых чучел. Когда-то давно с ним заговорил гиппопотам, но теперь все безмолвствовали, как чугунные колонны, поддерживающие крышу. А вдруг звери и двигаться могут? Почти у всех – полон рот зубов… Бену захотелось домой, к маме.
Глава 9. Гиппопотам
Бен видел по телевизору, как надо обращаться с дикими животными: в глаза не смотреть, резких движений не делать, просто тихо-тихо отступать. Крадучись, на полусогнутых, как тот исследователь джунглей из телепередачи, он направился к выходу – мимо львов, мимо зебры, мимо белого медведя и диких свиней. Никто не шевельнулся. Осталось пройти мимо гиппопотама. Как тут удержаться и не взглянуть украдкой?
Странно, что он такой маленький. Издалека он казался просто огромным. Наверно, потому, что он такой внушительный и важный – и дело тут не в размере.
Гиппопотам смотрел прямо на него. Ужасно довольный. Бен нерешительно остановился.
Сомнений больше не было – пасть гиппопотама растянулась в широченной улыбке, вокруг глаз разбежались морщинки, и он произнес бархатным голосом:
– Добро пожаловать, Бен!
Вот и все, что он сказал, но Бен успел разглядеть его зубы – желтоватые, потрескавшиеся, страшные. В ответ Бен смог только хрипло выдавить:
– Привет.
Это не имело значения, гиппопотам продолжал столь же торжественно:
– Рад видеть тебя, Бен. Сегодня особенный день для всех нас.
– Неужели? – пробормотал мальчик.
Он немного опасался гиппопотама. Не говоря уж о львах. (Кажется, землеройка упоминала какого-то Леона. Может, так зовут льва?)
Гиппопотам понял, куда смотрит Бен.
– Не надо бояться львов, они не разговаривают. Мало кто из нас умеет говорить – только те, кто ближе всех к семье. По правде говоря, с тех пор как Констанция стала взрослой, нас никто не слышит.
