Где распростерся мрак… - [30]

После его гибели, однако, Магнус слишком часто вспоминал родного отца только через призму трагедии, забывая о куда более нормальных и не столь сложных временах, которые, впрочем, все равно не получалось назвать простыми.

Рагнар обладал международным реноме в своей профессиональной сфере, то есть в математике, вот, собственно, почему ему предложили место преподавателя в Массачусетском институте технологий. Кроме того, он был не бесчувственным сухарем, а настоящим спасителем, и доказал это, избавив Магнуса с младшим братом от несчастий и страданий в Исландии, когда мальчишки уже решили, что отец их бросил. Магнус сохранил множество теплых воспоминаний из подростковой поры: они с отцом не только играли в шахматы, но и читали саги, устраивали турпоходы в Адирондакские горы и даже в Исландию. По вечерам у них шли долгие обсуждения любых тем, интересовавших Магнуса, — вернее сказать, не обсуждения, а интеллектуальные спарринги, в ходе которых отец всегда прислушивался к мнению сына, хотя и пытался доказать ошибочность его суждений.

При всем при том в жизни отца имелась одна черта, которую Магнус так и не смог понять: отношения с женщинами. Например, неясно, почему Рагнар женился на матери, а затем ее бросил. И уж совершеннейшей загадкой выглядела его последующая женитьба на омерзительной Катлин. Эта женщина была молода, к тому же у нее имелся муж из числа коллег отца. Позднее Магнус сообразил, что интрижка, наверное, уже была, когда мальчики приехали в Бостон. Внешне очаровательная, Катлин оказалась настоящим деспотом и на дух не переносила пасынков. По истечении нескольких месяцев совместной жизни это отношение она перенесла и на самого Рагнара. Магнус понятия не имел, почему отец не смог предвидеть такого развития событий.

Через полтора года после заключения брака с Катлин отца зарезали. Труп обнаружили на полу гостиной в летнем домике, который семья снимала в Даксбери, под Бостоном.

Магнусу с самого начала было ясно, кто убийца. Он не питал ни малейших сомнений на этот счет, хотя детективы, ведшие расследование, поначалу вроде бы прислушивались к его словам, но затем начали демонстрировать раздражение. По истечении пары дней, когда мачеху вроде бы активно обрабатывали, полиция вдруг потеряла к ней всяческий интерес — и Магнус не мог взять этого в толк: как же так, ведь иных подозреваемых вообще не имеется? Шли месяцы, а дознаватели так и не сумели придумать ничего лучшего, чем версия о случайном ограблении. Дескать, кто-то наудачу залез в домик, нарвался там на Рагнара, зарезал его, после чего испарился в мировом эфире, оставив по себе один-единственный волосок, который полиция так и не смогла идентифицировать, несмотря на ДНК-анализ.

Лишь годом позже, когда Магнус потратил все свои студенческие каникулы на самостоятельное расследование, он узнал, что у мачехи имелось железное алиби: в момент убийства она находилась в городе и лежала в постели с каким-то сантехником. Стало ясно, что Катлин и полиция сговорились, решив утаить этот факт от Магнуса с братом…

Бар потихоньку заполнялся толпой молодежи, и прежние завсегдатаи, не выдержав напора, побрели наружу, под закатное солнце. В углу настраивал инструменты оркестрик, через несколько минут раздалась и музыка, но слишком уж громкая для спокойного сидения за кружкой пива, так что Магнус тоже решил уйти.

Улицы, ранее столь тихие, сейчас кишели прохожими — как юными, так и не очень, — которые искали себе развлечений.

Пора спать, решил Магнус. Едва он распахнул дверь в свое новое жилище, как столкнулся с Катрин, наряженной по последней «готской» моде — вся в черном, лицо напудрено до снежной белизны и утыкано металлическими заклепками.

— Привет, — на ходу бросила она с небрежной улыбкой.

— Желаю вам приятно провести вечер, — ответствовал Магнус по-английски. Отчего-то именно этот язык казался наиболее подходящим для общения с Катрин.

Девушка притормозила.

— Вы вроде как полицейский, нет?

Магнус кивнул:

— Вроде как.

— Арни такая скотина… — буркнула Катрин и пропала в сумерках.

Забираясь в чужую квартиру, Диего не спешил. Небольшой щитовой домишко, окруженный деревьями, располагался на тихой улочке Медфорда, что играло только на руку. Никто из соседей его не увидит, так что можно не спешить, а все сделать по-тихому.

Он влез через кухонное окно на первом этаже и прокрался в гостиную. Дверь в спальню оказалась приоткрыта, изнутри доносился легкий храп. Диего принюхался. Марихуана. Он улыбнулся. Чудненько: у объекта, стало быть, будет заторможенная реакция.

Диего проскользнул в спальню. Нашел глазами постель с лежащим человеком, отметил тумбочку с ночником. Достал свой «смит-вессон» 38-го калибра, включил свет, откинул одеяло и взвел курок.

— Открывай глазки, Олли, — рявкнул он.

Мужчина сел как ужаленный, отчаянно моргая и изумленно распахнув рот. Его внешность в точности совпадала с фотокарточкой, которую Диего внимательно изучил загодя: возраст около тридцати, худощавый, кудрявая рыжеватая шевелюра, синие глаза с припухшими, воспаленными веками.

— Только вздумай заорать, и я тебе полчерепа снесу. Ты понял?