Где правда, там и ложь - [18]

Но она была очень мила со мной. Хотя она и представила меня всем гостям – кёльнской политической элите? – как «маленькую подружку Лео», меня это не задело. Дедушка Лео был на несколько лет старше неё и выглядел как вахмистр Димпфельмозер из «Разбойника Хотценплотца», только без шлема и униформы. Наверняка он в своё время был прекрасным заместителем бургомистра, и мне как-то понравилось, что он поцеловал мне руку.

Сёстры Лео заявились в похожих платьях, тёмно-синих в горошек, и излучали оер-эркеншвикеровский шарм.

– Красивое платье, – сказала Коринна. – H&M?

– Скорее D&G, – пробормотала я, хотя и не была уверена. В дизайнерских марках я не разбиралась.

– Я считаю, тут чего-то не хватает, – сказала Коринна, показывая на мой вырез. Ну, это уже чересчур! Как она посмела намекать на мою маленькую грудь! Я стала подыскивать подходящий ответ – к примеру, показать на её голову и сказать «Лучше здесь, чем в мозгу», – как она добавила: – Колье или чего-то в этом роде.

Ох. Я была несправедлива по отношению к ней.

– У меня в сумке есть нить жемчуга, – пристыженно сказала я и вытянула бусы из сумки.

– Какие красивые! – Коринна надела ожерелье мне на шею, и на три секунды я почувствовала к ней почти дружеское расположение.

– Намного лучше, – сказал Коринна, ещё раз посмотрев на меня. – Теперь твоя плоская грудь не так бросается в глаза.

Дружеское расположение развеялось, как дым.

Хелена расчехлила свою камеру.

– Мама сказала, что я должна обязательно тебя сфотографировать, можно?

– Конечно. – Лучше сейчас, чем потом, а то вдруг я сломаю каблук или потеряю заколки из причёски. Хелена сделала не менее двадцати фотографий, из которых она потом удалила все, где я хорошо получилась. Она оставила только одно фото, где я вышла с полузакрытыми глазами и будто подшофе.

Лео подошёл к нам с двумя бокалами шампанского и мужчиной под сорок, чей взгляд задержался на моих коленках, потом поднялся кверху и снова задержался в области груди на моём колье.

– Дядя Томас, это моя подруга Каролина.

– Тот самый дядя Томас, – сказал дядя Томас. Он был стройным мужчиной, но его лицо казалось одутловатым и обрюзгшим. Он вяло пожал мне руку. – Паршивая овца семьи Шютц.

– Ах, а я думала, что паршивая овца – это отец Лео, – вырвалось у меня.

– Мой старший брат, профессор? Ну уж нет! Он любимец мамы и папы. Всё, что делает и говорит Карл, – это святое. А вот мои планы и идеи отбрасываются как сумасбродные. Ну да, такова судьба художника. – Он облизал губы. – Я работаю в кинематографе.

– Вы актёр? – Я подумала, что из него бы получился прекрасный злодей.

– Боже мой, нет! Я продюсер. У нас в руках все нити, чтобы делать big money. Но вначале надо инвестировать, иначе не добьёшься успеха. Любая мечта, которая должна стать reality, стоит денег. Невозможно поверить, как тяжело приходится при финансировании больших проектов. – Тут он оглянулся и, понизив голос, продолжал: – Казалось бы, собственные родители должны тебя поддерживать, но нет! Даже в такой день, как сегодня, тебе припоминают только те проекты, которые не удались. Да, да! Бог мой, каждый человек совершает ошибки, разве не так? Даже такой, как мой хороший друг Бернд – Бернд Айхингер, ты же его знаешь? «Россини»? «Самый желанный мужчина»? «Парфюмер»? Он тоже не застрахован от неудач. Но разве его предки его этим попрекают? И только мои закоснелые родители сидят на своих деньгах и своих попрёках, как курица на яйцах. Старик даже не хочет задействовать свои связи. При этом у нас на текущем проекте имеется даже – но это пока top secret, хорошо? – предварительное согласие Тиля. Ему очень нравится сценарий. Но разве моих родителей это интересует?

– Тиль Швайгер? – вскричала Коринна. – Класс!

– Тсс! Я же говорю, это пока top secret. Но когда мы начнём, вы можете побывать на съёмках, – сказал дядя Томас. – Для чего иначе дядюшка в кино? О, вон там я вижу ландрата. Думаю, ему не повредит немного побеседовать о культуре. Вы извините меня? Я потом вам покажу мой новый порше. Если вы хотите, я вас даже покатаю.

Лео сунул мне в руку бокал шампанского.

– Дядюшка Томас любит быстрые авто.

И кокаин, подумала я. Или какую-нибудь другую запретную субстанцию, вызывающую манию величия. Я бы тоже сейчас охотно что-нибудь нюхнула.

Лео провёл меня через всю комнату к своей тётушке Ютте. Ей было, наверное, лет сто, и она, похоже, вообще не знала, кто такой Лео.

– Который час, мальчик? – спросила она. – Мне уже пора подумать о возвращении домой. Мой маленький Томми не любит оставаться один.

– Ещё рано, тётя Ютта. Праздник только начался. Это, кстати, моя подруга Каролина.

– Я ни в коем случае не поеду на такси, – сказала тётушка Ютта. – Они точно стукнут меня по голове и отберут сумочку. Который час, мальчик? Бедный пёс не любит оставаться один.

– Мы потом ещё раз подойдём. – Лео опять отвёл меня к своим сёстрам. – Бедная тётя Ютта. Она потихоньку выживает из ума. И становится немного бесстыдной. Но все с ней очень милы, потому что у неё нет детей и большое наследство.

Хелена вручила мне свою камеру.

– Ты не можешь нас пару раз заснять – меня, Коринну и Лео? Лучше всего там, у рояля. Для мамы.