Где правда, там и ложь - [17]

– Не волнуйся, мой отец не появится, – сказал он, увидев, что я колеблюсь. – Он вроде бы в Мадриде, во всяком случае, последняя открытка была оттуда. Но на праздник придут мои сёстры и дядюшка Томас, кроме того, большое количество кёльнских политических знаменитостей, потому что мой дедушка много лет занимался политикой и даже дважды выбирался заместителем бургомистра города. А ещё должна прийти тётушка Ютта. Она у нас настоящая оригиналка.

Кёльнские политические знаменитости, тётушка Ютта и дядюшка Томас – это звучало не слишком завлекательно, да и новая встреча с сёстрами Лео меня как-то не вдохновляла. Но как нормальная, милая девушка, живущая по соседству, я должна была быть доступнее и как-то проще, поэтому я ответила, что охотно поеду с ним.

Лео обрадовался и сказал, что мне не надо переживать по поводу одежды. Я сразу же пожалела, что согласилась.

– Главное – никаких джинсов, – сказал Лео. – И сделай, пожалуй, что-нибудь со своими волосами.

– Что с ними не так? – в панике спросила я.

– С твоими волосами всё в порядке. Просто хвост больше подходит для теннисной площадки, чем для праздника подобного рода. Моя бабушка всегда обращает внимание на такие вещи. На волосы, ногти и туфли.

Теперь я по-настоящему испугалась.

– Я что-нибудь тебе одолжу, – сказала моя сестра. – И сделаю тебе маникюр. Ты знаешь, ногти не надо обрезать под корень каждые две недели. Есть такие предметы, называются пилочки, которые можно использовать ежедневно. – Мими и Ронни за это время успели купить дом в Кёльне, и после полугода «отшельничества» я очень обрадовалась, что теперь я могу часто видеться с кем-то из моей семьи. Хотя они оба были очень загружены по работе, а дорога к ним от студенческого общежития – на трамвае с двумя пересадками – занимала больше получаса, мы виделись почти ежедневно.

Конечно, Мими и Ронни очень хотели познакомиться с Лео, но я привела его к ужину только тогда, когда они поклялись жизнью своего первого ребёнка, что они не скажут ничего такого, что повредило бы моей репутации «не-фрика». Особенно Ронни был склонен на ровном месте задавать вопросы типа: «Каролина, что конкретно понимается под ионосферой?».

Мне пришлось, конечно, выслушать пару возражений вроде «Если ты боишься рассказать ему о себе, то что-тот здесь не так» и «Мужчина, который не любит тебя такой, какая ты есть, не стоит того, чтобы… бла-бла бла», но в итоге они пообещали не «позорить» меня.

Как обычно, они приготовили замечательную еду и вообще были очень гостеприимны. Ронни проболтался только однажды, когда он попытался втянуть меня в свои расчёты по ремонту.

– Итак, плитка стоит 74,90 за квадратный метр, но если мы купим больше пятидесяти метров, то по должности мне полагается пятнадцатипроцентная скидка. Плюс два процента за оплату без рассрочки. Нам нужно 56 метров. Сколько это будет стоить, Каролиночка?

Я посмотрела на него большими глазами и поджала губы.

– Э-э-э, сейчас я принесу калькулятор, – сказал Ронни и покраснел. Мими улыбалась, а Лео не заметил, что я чуть не выкрикнула «3493,95!».

– Милый мальчик, – сказала потом о нём Мими. Это прозвучало не очень воодушевлённо, но «милый мальчик» было большим прогрессом по сравнению с «тупым огурцом», как она назвала Оливера Хензельмайера. А между ними не было никого, кому она могла бы дать определение.

– Да, очень милый, – согласился Ронни. – Правда, он слишком часто говорит о своей матери и сёстрах, как я считаю.

– И это говоришь ты, – воскликнула Мими, которая люто ненавидела свою свекровь и золовок, что, к сожалению, основывалось на взаимности и становилось всё хуже, особенно из-за того, что у Мими и Ронни не было детей.

– Это можно рассматривать и как силу характера, – быстро ответил Ронни. – Это показывает, что он умеет брать на себя ответственность.

Я посчитала эту точку зрения очень привлекательной.

Лео, в свою очередь, очень понравились Мими и Ронни. И их кошка тоже.

– Знаешь, ты так долго не знакомила меня со своей семьёй, что я уже стал бояться, что они не очень… хм, ну, ты знаешь.

– Что?

– Э-э-э, что они менее презентабельны.

– Менее презентабельны, чем кто? – Чем его семья? Чем я?

– Ну, не важно. Они замечательные, очень симпатичные, образованные, интересные, – сказал Лео. – И дом мне ужасно понравился. Когда я познакомлюсь с твоими родителями?

– При ближайшей возможности, – ответила я и скрестила за спиной пальцы.

Мими одолжила мне на празднование 70-летия одно из своих чёрных платьев-футляров, в которых она выглядела как Одри Хёпберн. Я в этом платье выглядела как младшая сестра Одри Хёпберн. К платью я надела туфли на высоком каблуке и двойную нить жемчужных бус, которые я при первой же возможности сняла и запихнула в одолженную сумочку. Бусы были уже чересчур. Волосы я подняла кверху, закрепила кучей заколок и обильно полила лаком. Причёска получилась определённо не для тенниса.

Лео, увидев меня, пришёл в восторг.

– Ты выглядишь на десять лет старше, – сказал он. – Настоящая дама.

Я ужаснулась. По дороге в Кёльн-Роденкирхен я быстренько слизала с губ помаду и стёрла чересчур густо наложенные тени. Тем не менее, когда мы подъехали к вилле бабушки и дедушки Лео, я всё ещё чувствовала себя какой-то ряженой. Вилла была в стиле модерн, с эркерами и башенками, от берега Рейна её отделяли две улицы. Перешагнув через порог виллы, я автоматически выпрямилась. Бабушка Лео, хотя она и была матерью его отца, выглядела старшей версией его матери – светловолосая, высокая, ухоженная, с лёгкими складками вокруг губ. Я сразу же испугалась, что она углядит какое-нибудь пятно на моём платье и отправит меня мыться в ванную.