Где ночуют зебры? - [11]

– Нам всем крышка, – заключил за него Никита. – Инопланетяне прорываются к нам из других измерений, чтобы остановить прогресс… Они снова возвращаются на Землю, чтобы господствовать на ней. Мы слишком загрязнили нашу планету, а потому наблюдатели из других космических цивилизаций решили вмешаться и остановить этот процесс. Ведь от того, в каком состоянии находится Земля, зависит и их существование…

Маша опять испытала жгучий стыд перед друзьями за брата, который разошелся не на шутку. Но, с другой стороны, следы-то – вот они. Если это не чья-то дурацкая шутка.

– Никита, если это следы настоящего крокодила, то вовсе не обязательно, что он – пришелец из космоса. Поэтому советую тебе успокоиться. Ты и так с самого утра возбужден и бредишь внеземными цивилизациями. Постарайся взять себя в руки.

Никита посмотрел на нее, как на предательницу, но промолчал.

– Все, пойдем, нам пора домой, – Маша взяла его за руку. – Как здесь ужасно пахнет…

– Да уж, я который раз замечаю, что вон оттуда, – Сергей показал на небольшое футбольное поле, зеленеющее за деревьями, – несет тухлятиной. Как будто варят протухшее мясо.

– Это жарят кошек, – огрызнулся обиженный и никем не понятый Пузырек, и в его голосе прозвучали слезы.

Вечер прошел относительно спокойно, родители занимались своими делами и о чем-то спорили на кухне. Никита вставлял в фотоаппарат новую пленку, а Маша примеряла у себя в комнате мамины туфли.

Дело в том, что в Крыму, где она провела чудесный, наполненный морскими и воздушными ваннами месяц, с ее телом произошли кое-какие чудеса. Во-первых, она загорела и действительно изменилась, стала похожа на настоящую девушку. Во-вторых, она стала выше ростом и, что огорчило ее, у нее увеличился размер ноги приблизительно в два раза! Возможно, это произошло из-за того, что она все время плавала в ластах, которые и вытянули ее ноги. Еще мама заметила: «У тебя, Маша, ноги стали как ласты, а у женщины должна быть маленькая ножка». Она бы, может, и не заметила, что у нее выросла нога, если бы не пляжные шлепанцы на толстой пробковой подошве. Как-то раз, уже перед самым отъездом, Маша с трудом смогла надеть их на ноги – настолько они оказались ей малы. Однако если размер ноги увеличился, почему же тогда мамины туфли ей по-прежнему велики, да еще как?! Практически так же, как были велики ей ДО отъезда на море. Парадокс.

Маша стояла посреди комнаты в маминых красных туфлях и смотрела на свое отражение в большом настенном зеркале. Да, ей было пока очень далеко до стройной и красивой мамы. И сколько же ей еще мучиться от сознания своего несовершенства?

Она сбросила туфли и потихоньку вернула их в мамину комнату. Настроение было испорчено напрочь. А когда Маша вспомнила, что за ней к тому же еще и следят и, быть может, хотят ее убить или ограбить их квартиру, ей и вовсе стало тошно. Она собралась было уже обо всем рассказать маме, а попросту говоря, поплакаться ей в жилетку, как вдруг вспомнила нечто такое, что сразу же подняло ей настроение. Письмо Соломона! Ведь она получила весточку из Германии от Михаэля Бауэра!

Она достала конверт, распечатала его и от радости собралась расплакаться. Маша всегда плакала, если получала что-то невероятно приятное и трогательное, вот как это послание. «Машенька, я обещал тебе написать и сделал это. Ваш Соломон живет теперь в Берлине и стал совсем другим человеком. Мама очень много делает для меня, чтобы я забыл все происшедшее со мной за те пять лет, что мы с ней не виделись. Но я рад, что мои скитания не прошли даром и мне повезло – я встретил такую девчонку, как ты. Я в письме не могу писать о том, что произошло в последние дни нашего пребывания в С., но это было, и это будет иметь продолжение. А еще я уверен, что когда-нибудь мы обязательно встретимся. Скорее всего, я уже на будущий год в осенние или рождественские каникулы приеду к вам в Москву. Но пока я об этом только мечтаю. Маша, обязательно напиши, как у вас дела, чем вы занимаетесь и открыли ли детективное агентство. Если понадобится моя помощь или ты просто захочешь со мной поговорить, напиши мне письмо и отправь его электронной почтой. Теперь и у меня есть электронный адрес, и мы сможем общаться с тобой, когда только пожелаешь. (Далее шел адрес.) Так что я жду твоего ответа. Твой Соломон. Или, если хочешь, Михаэль. Да, чуть не забыл. Помнишь, я тебе рассказывал про сторожиху бабу Надю из детского сада? Так вот, я отправил ей посылку и денег. Если бы не она, мне в первое время после того, как я сбежал из интерната, пришлось бы совсем худо…»

Когда Маша закончила читать, слезы текли по ее щекам, как дождевая вода. «Моя чувствительность когда-нибудь доведет меня до инфаркта», – повторила она непроизвольно мамину фразу и промокнула слезы платком.

Она вышла из своей комнаты и остановилась на пороге папиного кабинета, где находился компьютер. Искушение написать Соломону прямо сейчас, воспользовавшись электронной почтой, было велико. Но Маша сдержала себя: ей не хотелось посвящать в свою переписку с другом родителей. Мало ли чем ей захочется поделиться с Соломоном.