Где дом твой, киллер? - [110]

Но нужно ехать дальше, не останавливаться же здесь на ночлег. Снова непрерывные повороты, горные вершины слева, за рекой Гусиана, кажутся уже совсем близкими. Но Гусиана вдруг уходит в сторону, долина резко расширяется. Машина въезжает в поселок Ресетор. Поселок чистенький, но дороги пестрые: то приличный асфальт, то заплаты, из-под которых выползают булыжники. А сразу за поселком, где пришлось покрутиться, возвращаясь временами назад, опять круговерть дороги. И у каждого ручья трудно проехать. Кажется, что на эти участки давно махнули рукой: все равно их через несколько месяцев ручей разобьет вдрызг. Через несколько минут асфальт остался только в воспоминаниях: началась горная, без какого-либо покрытия дорога. И по ней пришлось ползти осторожно — мало того, что она поднимается наверх, так еще и непрерывно петляет.

Несколько минут, и машина вошла в поселок Чамеса. Здесь домики расположены в строгом порядке на небольшом плоскогорье. Чувствуется, что земли здесь хватает. Генри подъехал к маленькому, открытому с одной стороны кафе. Рядом стоит одинокий микроавтобус. За столиками явно неместные жители. Оказалось, что это пассажиры только что приземлившегося на соседнем аэродроме самолета. Генри спросил в кафе о дальнейшей дороге. Хозяин, удивившийся появлению иностранцев, рассказал, что дорога имеется, но прошедшие дожди совершенно размыли ее в трех местах, даже на такой сильной машине по ней не проехать. Предложил выпить кофе. Кофе пить не хотелось, Генри попросил приготовить сок. Готовые соки в Колумбии пить не принято, и хозяин спросил:

— Сок на молоке или на воде?

— Нет, чистый сок, без воды.

Хозяин несколько удивился, но сразу же стал выжимать соки из нескольких совершенно разных фруктов, вынутых из холодильника. Сок оказался приятным и, главное, холодным. Генри и Джессика за столиком тянули потихоньку сок, стараясь не слушать гомон вокруг.

— Генри, и что дальше? Здесь опять ничего интересного. А дело уже к вечеру. Сколько же нам еще ехать? И куда?

— Я понял хозяина, что дальше мы не проедем. Здесь делать тоже нечего. Думаю, нужно вернуться и проехать на другую дорогу. Это недалеко от нашего домика.

— Зачем же мы ехали в такую даль?

— Спроси что-нибудь полегче. Я сразу наметил две разные точки. Сейчас допьем и вернемся.

Было уже полпятого, когда развернулись в обратную сторону. Вокруг ничего интересного, Джессика задремала на заднем сиденье, а Генри, выехав на нормальную дорогу, вынужден был бороться со сном.

18:40. Не сдаваться.

Машина немного не доехала до Агуаклара. До дома всего десяток миль, и можно было бы вернуться и отдохнуть. Но тогда получится, что весь день потерян. После короткого совещания решают ехать во второе намеченное место: долину за Сабаналарга.

До Сабаналарга добрались за десять минут. Но дальше дорога совсем плохая — обычная горная, даже без намека на асфальт или другое твердое покрытие. Проехали Сан Антонио. Слева за холмами должна быть река Упия, вдоль которой ехали уже много времени. Справа, вероятно, небольшая долина, поскольку машина движется в своеобразном коридоре: по обе стороны — стены деревьев. И вдруг дорога вплотную подошла к реке, до нее, кажется, рукой подать. Теперь стена деревьев только справа. Неожиданно появляется асфальт. Слева видно, что там сливаются два потока — вероятно, в этом месте и рождается река Упия. Дорога через мост уходит на правый берег одного из потоков, делает два резких поворота, почти нависает над вторым потоком и уводит в небольшую долину. Понятно, что здесь не смогли или не захотели пробивать дорогу через высокий утес, решили, что легче обойти его. Машина едет по открывшейся долине между этими двумя потоками. Ничего интересного вокруг. Джессика начинает терять терпение:

— Бесконечные долины. Может быть, вернемся домой в Вильянуева?

— Нет, перед мостом была дорога вправо, в горы. Попытаемся проехать еще с полчаса по ней. Если и там ничего интересного, вернемся.

Молчаливое возвращение. После моста Генри переходит на проселочную дорогу, которая крутится, объезжая крутые склоны и ущелья, непрерывно поднимается в гору. И справа, и слева снова стены деревьев. Все бы ничего, но дорога временами спускается в мелкие долинки. В сухое время — это не препятствие, но сейчас, после дождя, слабенькие ручейки частично размыли дорогу, а местами образовали глубокие лужи, и что там на их дне, не известно. Удалось проехать еще несколько миль, и машина завязла. Вернее, Генри сразу же заглушил двигатель, когда почувствовал, что колеса просто прокручиваются, не захотел садить машину еще глубже. Вылез, огляделся — машина стоит в большой луже, под ногами не чувствуется твердое дно.

Солнце уже зашло за горы, в этих краях темнеет рано. Решение нужно принимать быстро. Генри открыл заднюю дверцу:

— Джессика, нам придется заночевать здесь. Я сейчас попробую подложить что-нибудь под колеса, чтобы не увязнуть глубже, а потом мы соорудим ужин. Зря, что ли, мы взяли с собой столько съестного. Кстати, твоя мечта осуществляется: ночевать будем совсем в глухих горах. Утром я вытащу машину на сухое место. Сейчас не буду пытаться, боюсь, что увязнет глубже.