Где деньги, мародер? - [4]
Внизу я попытался показать дежурному письмо от ректора Вахопулову, но тот только отмахнулся. Мол, нафиг, он сам видел, как мы из цеппелина все вместе выходили, ватажники и диверсанты на цеппелинах не летают, а если мы, к примеру, имперские шпионы, то документы у нас стопудово будут в порядке.
Мы снова поднялись до перекрестка Почтамтской и Южного тракта, свернули налево и пошли искать Толкучий рынок. А солнце тем временем уже почти закатилось.
Сама по себе площадь Толкучего рынка мало чем отличалась от любой из Базарных в Новониколаевске. Торговые палатки рядами, в вечернее время в основном пустующие. Несколько помостов для всяких увеселительных затей. Глухие стены складов и лабазов по одной стороне, и развеселые фасады кабаков и рюмочных — с другой. И как раз в той части, где наливали всякое алкогольное и подавали закуски на тарелках, жизнь сейчас как раз только и начиналась.
— Это мы вовремя пришли, — сказал я, окидывая взглядом стекающийся к многообещающим вывескам народ. — Еще чуть-чуть, и хрен мы с вами найдем этого Вахопулова…
Впрочем, сейчас нам найти его тоже не удалось. Из одного кабака, с лаконичным названием «Выпей!» он уже ушел, в другом, вывески над которым не было, его «вот-вот видели, наверное отошел отлить, кстати, может пивка выпьете, пока ждете?» В третий он должен вот-вот прийти, инфа — сто процентов! В общем, когда стемнело, и над каждым кабаком засветились разномастные светильники, мы уже были в некотором подпитии, но все еще в подвешенном состоянии насчет того, где мы сегодня ночуем. Технически, у меня была записка к коменданту общежития, но Гиены, Бюрократа и Натахи она не касалась, а бросать их ночью посреди города мне казалось как-то не по-товарищески…
— Прошу меня извинить, что случайно подслушала ваш разговор, — на скамейку между мной и бюрократом втиснулась сухонькая, если не сказать, тощая старушка. У нее был длинный нос, украшенный бородавкой. Ее лицо, кажется, состояло из одних только морщин, и если бы мне понадобилась модель, чтобы рисовать с нее Бабу-Ягу, я только что нашел идеальную. Голос только был не старческим. Никакой надтреснутости или шепелявости. Нормальный голос склочной базарной тетки. — Вам нужны комнаты, верно?
— Допустим, — говорю. А сам пытаюсь отделаться от образа старухи с лопатой из какого-то детского мультика.
— Один мой старый друг как раз комнаты сдает, — старуха придвинулась ко мне так близко, что почти ткнулась своим жутким носом мне в лицо. — А я ему помочь обещала, подыскать надежных людей. А у вас на лицах написано, что вы надежные, и оплату задерживать не станете.
— Какое, однако, счастливое совпадение! — без особого энтузиазма сказал я.
— Вот и я говорю — удача сама нас с вами тут свела! — бабка начала суетливо расправлять лацканы моего пиджака. — Тут недалеко, всего-то надо переулком пройти, потом на Садовую вывернуть, а там будет на перекрестке большой деревянный особняк, вы его сразу узнаете. Там над входом шатер деревянный, а еще — компас и штурвал. Вы прямо туда постучитесь, и скажите, что вас прислала Луиза Саввична. Запомнили?
— Луиза Саввична, — повторил я. — А это ничего, что темно уже? Может, хозяин спит уже давно и гостям будет вообще не рад?
— Ой, что вы! — бабка всплеснула руками. — Базиль Кузьмич с закатом только просыпается, так что сейчас как раз самое время.
— Самое время… — снова повторил я и посмотрел на свою бравую троицу. — Ну что? Воспользуемся упавшей на голову удачей, или поищем постоялый двор какой среди кабаков?
— Удача — девка капризная, отказываться не след, — сказал Гиена и встал. — Если мы еще тут задержимся хотя бы на один кабак, я чую что проснусь завтра где-нибудь под лавкой и хорошо, если одетый.
Натаха пожала плечами. Бюрократ промолчал. Но скорее одобрительно. Ну да, утомительный был день, для критического восприятия реальности сил не осталось.
С другой стороны, ну зачем я сразу плохо думаю? Были бы мы заезжими олигархами, опасения были бы понятны. А сейчас — что с нас возьмешь? Звиздюли, разве что…
— Спасибо, бабушка… — сказал я и понял, что никакой бабки рядом с нами нет. Пока мы переглядывались и переговаривались, бойкая старуха ввинтилась куда-то в подвыпившую толпу.
Глава 2. Иностранный консультант, профессор и шпион
Дом был классный. Даже чересчур, я бы сказал. Настолько замечательный, что всякие там сомнения, которые до этого момента лениво шевелились в моей голове, уже даже почти превратились в громогласный набат. Правда, шестое чувство почему-то молчало. Мое загадочное чутье на опасность этот особняк не считало чем-то достойным его внимания.
Дом был угловой, нежно-кремового цвета, весь покрытый деревянным кружевом. Над углу — высокое крыльцо, над крыльцом — балкон, а над балконом — высокая трехгранная башня-шатер. Пряничный домик украсили сливочным пломбиром.
За домом — сад. Из странного — из множества окон не пробивается ни единого лучика света. Но лампа над крыльцом светится, да и бабка сказала, что вроде бы он дома и с закатом просыпается.
Я поднялся на крыльцо и несколько раз стукнул бронзовым кольцом, зажатым в зубастых челюстях бронзовой же хищной зверюги. Вообще-то у такого изящного дома я бы ожидал увидеть дверное кольцо в виде розы или, там, лилии. Как только я собирался постучать еще раз, дверь распахнулась.
Сначала я выносил мозг дочери-подростку на тему "kak вести себя в коллективе", а потом вдруг оказался в 1980 году в теле четырнадцатилетнего парня. Которого родители на все лето отправляют в пионерский лагерь. Иронично. Неожиданная возможность доказать правдивость своих аргументов. Ну что, раз-два, левой-правой, "Всегда готов!", зарница, пионерская зорька! Смогу повторить?
Началась вторая смена в пионерском лагере "Дружных", а я продолжаю оставаться в теле четырнадцатилетнего Кирилла Крамского. Обычного подростка в обычном тысяча девятьсот восьмидесятом году. Обычный взрослый из двадцатых годов двадцать первого века. Уже немного освоился и даже начал получать удовольствие от так странно сложившихся обстоятельств.
Меня предали те, кому я доверял больше, чем себе. Мое имя вычеркнули со страниц истории, а уста мои замкнули чарами, чтобы я никогда не смог рассказать правду о той смуте. Весь мой род приговорили к смерти, но мне достался приговор более жестокий — ЖИЗНЬ. Я должен был жить и безмолвно наблюдать, как Российская Империя существует без меня. Но я не сдался. Я ждал почти полвека, чтобы получить возможность отплатить предателям той же монетой. Могущественная сила отправила меня на сто лет назад, в тело одного из моих родичей.
"Наш корреспондент трагически погиб, выполняя задание редакции..." — напишут завтра в новостях. Только я этого не увижу, потому что разбился об бетонный пол цеха заброшенного завода. Я упал с огромной высоты. Но почему-то не погиб, а провалился во времена позднего Советского Союза. И попал в тело только что получившего диплом факультета журналистики парня, которого распределили в заводскую многотиражку. Ах как иронично! Где же я так нагрешил-то, что колесо Сансары снова отправило меня работать в прессу?
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Для мира Иглы настало время перемен! Земляне начали самую настоящую технологическую революцию и дали Железному ордену оружие, одинаково хорошо убивающее Высших магов и простых солдат. Могущественные магические ордена сойдутся в смертельной схватке за обладание земной «магией». Море крови прольется в бесконечных сражениях, исход которых никто не может предугадать.Ветал, Макс и Агрис отдают все свои силы, чтобы просто остаться в живых. Но хватит ли этого? Смогут ли они уцелеть в бесконечном водовороте смертей и ужасов войны, чтобы начать свою собственную игру?
Попаданец в тело южань-вонга, зная ближайшие события, помогает джедаям справиться меньшими потерями.
Андрея долгое время преследуют кошмарные сновидения, с которыми он легко справляется, пока одним погожим летним вечером не оказывается в них наяву, отправившись в самую долгую загородную поездку в своей жизни, из которой ему едва ли предстоит вернуться.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.