Где деньги, мародер? - [13]

Одежда была аккуратно сложена на стуле рядом с кроватью. Черные брюки, светло-кремовая рубашка, черный пиджак. Узкий черный галстук… Белые трусы и майка. Черные носки. Черные кожаные ботинки весьма щегольского вида. Не кирзачи или берцы, как здесь принято. Похоже, моим кроссовкам настал-таки кирдык… Жаль, удобные были…

Натягивая на себя одежду, я осмотрелся. Это был бокс, поделенный на две половины стеклянной стеной. В той части прямо перед стеклом стоял стол. За ним стул. Второй стул валялся на полу. Рядом с моей кроватью, кроме еще одного стула, стояла каталка, но ее содержимое было тщательно накрыто белой тканью.

— Я готов, — сказал я, одернув полы пиджака. Галстук я покрутил в руках, но надевать не стал. Нафиг надо, удавку еще на шее таскать.

— Прежде чем мы выйдем из палаты, я должен предупредить, что я всегда играю в светлую, — серьезно сказал Ярослав Львович. — У меня не будет от вас никаких секретов, я буду просто рассказывать и показывать все, как есть. Если что-то покажется вам чересчур… то просто скажите мне об этом. И мы остановимся. И продолжим, когда вы будете готовы. Я понятно выразился, Богдан?

— Не очень, если честно, — сказал я. — О чем вообще идет речь?

— Вы подслушали достаточно, чтобы понять, что с вами произошло? — спросил Ярослав Львович.

— Более или менее, — ответил я и пожал плечами.

— Выводами поделитесь? — он склонил голову и стал похож на фарфоровую фигурку толстенького пастушка. — Чтобы нам, так сказать, синхронизировать наше понимание.

— Это было что-то вроде испытания, которое должно было вызвать пробой, — сказал я. — Но что-то пошло не так. Все верно?

— Коротко, но точно, — Ярослав Львович кивнул. — Сольвейг Павловна очень опытный боевой маг, но женщина недалекая и самоуверенная. Но именно эти ее качества позволили этому разговору состояться. Она наделала ошибок, вы чуть не погибли, я ее подловил, и теперь я могу работать с вами, как считаю нужным.

— И как именно это будет? — спросил я. — Ну, раз уж вы пообещали мне откровенность.

— Пока не знаю, — задумчиво проговорил Ярослав Львович, перекатываясь с пяток на носки и оглядывая меня с ног до головы. — Но для начала я хочу показать, что именно вас ждет. Может быть, маг я и плохой, но очень хороший тренер. Идите за мной. Помните, что вопросы задавать можно. Любые, даже если они вам кажутся глупыми.

Ярослав Львович направился к двери. Попутно он поднял стул и поставил его у стены. Я следовал за ним, то и дело проверяя плечо на целостность и шевеля лопатками. Где-то по спине, как я помнил, неслабо так прошлись когти той твари. Но ничего. Никаких неприятных ощущений. Даже не чесалось, как обычно бывает с заживающими ранами. Я оглянулся на Лизоньку. Она уселась на кровать и прижала к себе подушку. Ту самую, на которой я проснулся. И продолжала смотреть на меня во все свои большие глаза за прозрачными стеклами очков.

Мы вышли в длинный узкий коридор с множеством одинаковых дверей. Ярослав Львович уверенно свернул направо, потом мы свернули на лестницу наверх, поднялись на три этажа, снова оказались в коридоре, только теперь гораздо более широком. Потом толстячок остановился рядом с высокой двустворчатой дверью.

— Итак, Богдан, прежде, чем мы войдем, — он прищурился и снова осмотрел меня с ног до головы. — Как только ты скажешь, что не хочешь больше смотреть, мы выйдем. И еще — вопросы задавать можно. Любые вопросы. Ты готов?

— Эээ… да, — ответил я, хотя пока не очень понимал, к чему именно.

Ярослав Львович кивнул. Достал из кармана массивный ключ и вставил его в замочную скважину. Замок тихонько скрипнул, дверь распахнулась.

Глава 5. Что ты знаешь о боли?

Мы оказались в длинном темном коридоре, в стенах по обеим сторонам которого были небольшие окна. Но вели они, судя по искусственному свету, вовсе не на улицу. Некоторые были темными.

— Полюбопытствуйте, Богдан, полюбопытствуйте, — сказал Ярослав Львович, жестом предлагая мне заглянуть в любое из освещенных окон. Надо было с чего-то начинать, так что я подошел к самому ближайшему.

Окно было под потолком просторной квадратной комнаты. Серые стены, серый пол. Источник света — одинокая лампочка, свисающая с серого потолка на шнурке. И в центре сидит детина, с русыми вихрами первого парня на деревне, косая сажень в плечах, вот это вот все. Только плечи были поникшие. Он сидел сгорбившись в середине комнаты и, не переставая перекладывал по полу перед собой несколько предметов. Ярко-красные бусы, что-то небольшое и металлическое, разноцветная тряпочка, видимо, платок или что-то подобное. Кусочек картона размером с ладонь. Фотография? Иногда его лицо искажалось ненавистью, иногда непереносимой болью. Потом возвращалась тупая глухая тоска.

— Что здесь происходит? — я с недоумением повернулся к толстячку. Тот подошел ко мне и тоже заглянул в окно.

— Это Гаврила, — сказал Ярослав Львович. — Мы его взяли в одном питейном заведении с дрянной репутацией. Он думает, что пока он развлекался, всю его семью убили. Изнасиловали до смерти младшую сестренку, младенцу-брату разбили голову об стену, мать и отца застрелили на глазах у детей. Он уверен, что будь он рядом, этого бы не случилось.