Где будет труп - [111]

— Слушайте, сэр. Мне надо с вами потолковать об этом деле.

— Разумеется. Не здесь? Конечно.

— Чертовски интересно, — добавил Уимзи погромче. — Когда я сюда вернусь, непременно заеду посмотреть вашу игру. Мне, пожалуй, пора отчаливать. Вы тоже домой? Могу вас на машине подвезти, если хотите, — и минуты не займет.

— Спасибо, сэр. Буду рад.

— И покажете фотографии, о которых говорили.

Они стали проталкиваться к выходу. Зазвучали пожелания доброй ночи, но Уимзи заметил, что никто из жителей Дарли не проявлял особой сердечности. Прощались они как-то натянуто.

Уимзи и Джем сели в машину и до железнодорожного переезда ехали молча. Потом Джем заговорил:

— Про это дело, сэр. Я деду втолковывал, что лучше выложить полиции все как было, но он же упрямый как не знаю кто, да и если это выплывет наружу, убийства не миновать. Но все равно он должен был рассказать, потому что тут ведь виселицей пахнет, а в такое мешаться не след. Но дед не доверяет Ампелти и его братии, и если мы с матерью его выдадим, он из нас дух вышибет. Он говорит — дай полицейским палец, они и руку откусят.

— Ну, смотря о чем речь, — отвечал озадаченный Уимзи. — Конечно, полиция не сможет закрыть глаза на… на преступление, но…

— Это не то, сэр, нет. По крайней мере, не то, что вы ищете. Но если про это прознают Бейнсы и расскажут Гёрни… А я всегда говорил деду, что глупо так делать, пусть даже Том Гёрни испакостил ему тогда все сети.

— Если преступления не было, — сказал Уимзи с облегчением, — можете быть уверены, я никому не скажу.

— Не было, сэр. Потому я и хотел с вами поговорить, сэр. Помните, дед подозрительно себя вел, отказался говорить, что он делал у Жерновов. Надо было мне еще тогда все рассказать, да ведь он бы на матери злость выместил, только я за порог.

— Я понимаю. Но чем же вы занимались возле Жерновов?

— Брали омаров, сэр.

— Брали омаров? А что в этом плохого?

— Ничего, сэр, только, знаете, верши-то были Тома Гёрни.

После недолгих расспросов история приобрела ясность. Злосчастный Том Гёрни жил в Дар-ли и расставлял верши для омаров возле Жерновов. Торговля его процветала. Но некоторое время назад он нанес старому Поллоку оскорбление, испортив какие-то сети, причем, как утверждалось, умышленно. Мистер Поллок, не надеясь добиться сатисфакции законным способом, избрал простой путь личной мести. Он дожидался удобного момента, когда Том Гёрни отлучится, навещал верши, извлекал большую часть их живого содержимого и возвращал на место. Мистер Поллок, как объяснил Джем, не рассчитывал возместить омарами стоимость поврежденных сетей. Вся сладость мести заключалась для него в том, чтобы «надуть этого Гёрни» и слушать, как «этот Гёрни» то и дело ругается на чем свет стоит, что омары в бухте перевелись. Джем считал, что все это довольно глупо, и не хотел в подобном деле участвовать — он предпочел бы поддерживать добрые отношения с соседями, — но то одно, то другое (насколько понял Уимзи, то дурной нрав старого Поллока, то опасение, что он разозлится и оставит свои немалые сбережения кому-нибудь еще) вынуждало Джема потакать деду, помогая ему воровать омаров.

Уимзи был сражен. Всего-то-навсего. Такая таинственность — а за ней скрыта всего лишь мелкая соседская распря. Он пристально посмотрел на Джема. Темнело, и лица молодого человека было почти не видно — только непроницаемый профиль.

— Очень хорошо, Джем, — сказал он. — Я все понял. Но теперь вернемся к тем событиям на берегу. Почему вы и ваш дед настаиваете, что никого там не видели?

— Но это правда, сэр. Мы никого не видали. Дело, сэр, было так. Мы вывели лодку и дошли дотуда аккурат между отливом и приливом, чтоб никого не встретить, — другие лодки пойдут к берегу на приливе, так? А дед говорит: «Гляди-ка на берег, Джем, и следи, не болтается ли поблизости какой Гёрни». Ну я гляжу, и ни души там нет, кроме того парня на Утюге. Смотрю на него и вижу, что он спит или что, а на наших не похож, и деду показываю: там вроде какой-то тип из города.

— Он спал, говорите?

— С виду да. Дед на него посмотрел и говорит: «Этот не помешает. Но ты смотри в оба на верхушки утесов». Ну я и смотрел и не видел на том берегу ни единой души до самых Жерновов, и это правда, хоть убейте.

— Слушай внимательно, Джем. На дознании ты слышал всех свидетелей и знаешь, что беднягу убили примерно в два часа.

— Это правда, сэр. Но если кто его и убил, то только он сам, уж можете не сомневаться, потому что никто к нему не подходил, не считая молодой леди, конечно. Разве что это случилось, когда мы ловушки вытаскивали. Вот тогда не знаю, может, мы чего и пропустили. Закончили около двух часов, точно не скажу, чтобы до минуты, но прилив начался без четверти два, около того, и тогда я снова посмотрел на парня и говорю деду: «Дед, этот тип на скале как-то странно лежит. Может, случилось чего». Мы чуть подошли к берегу, и тут вдруг из-за скал выскакивает молодая леди и давай прыгать кругом. А дед говорит: «И пускай, и пускай. Нечего нам встревать». И мы повернули обратно. Потому что, сэр, если б мы вмешались и если б выплыло, что мы там шли на лодке, набитой омарами Тома Гёрни, Том Гёрни уж сказал бы нам пару слов.