Где Ангел не решится сделать шаг - [4]

Тяжелые лазеры и ракетные контейнеры на носу и под крыльями открыли ответный огонь по нефилимам, вырывая черные кратеры в спрессованном песке. Корабли приближались с каждой секундой, но были все еще слишком высоко для точного прицеливания. Вместо этого расчеты стрелков «Грозовых птиц» вели подавляющий огонь, вынуждая врага отступить и освободить территорию для посадки.

Когда точка невозврата была пройдена, красно-золотой самолет вошел в крутую нисходящую спираль. В нижней части корпуса открылись и отошли назад по гидравлическим поршневым направляющим металлические створки, позволив ревущему ветру ворваться в открытый отсек. Другие машины в строю сделали то же самое: люки распахнулись, открыв десантные отсеки.

На краю люка «Грозовой птицы» встала фигура, облаченная в доспех цвета солнца.

Примарх, второй полубог.

Ангел.

Он устремился в бледное небо, принимая силу гравитации как возлюбленную, позволяя ей разогнать себя до предельной скорости. Не закрытое шлемом благородное лицо было исполнено решимости, грива волос трепетала на ветру. Он закричал, бросая вызов врагам.

За спиной полыхнула белая вспышка. Это широко распахнулись огромные белоснежные крылья, ловя поток воздуха и без усилий укрощая его. Золотые украшения, слезы из красного нефрита и рубинов, шелковый табард и платиновая кольчуга звенели о доспех из керамита и пластали, который был столь изысканно украшен и великолепен, что больше напоминал экспонат какой-то роскошной галереи. Ловя воздушный поток, примарх извлек изумительный меч красного цвета с изогнутым зазубренным лезвием. Этот клинок приходился братом мечу Хоруса, стоящего далеко внизу.

Рядом с Сангвинием летели столь же решительные и свирепые воины. Легионеры-штурмовики дюжины рот неслись вниз с рычанием реактивных струй из прыжковых ранцев, болтерами в руках и суровым возмездием в глазах. Их возглавляла Сангвинарная гвардия в золотых доспехах с белыми крыльями в подражание повелителю. Ее полет, как и полет штурмовых отделений, поддерживали струи оранжевого пламени из пылающих фузионных двигателей, а крылья блестели металлом и белой эмалью.

Удар от приземления примарха был мощнее залпа «Поборника». Как только его подошвы опустились на песчаную поверхность, по белому песку пошли идеальные круги. Несущиеся в атаку синие нефилимы были сбиты с ног и пытались подняться — только для того, чтобы быть срезанными огнем богато украшенных болтеров спускающейся Сангвинарной гвардии и залпами штурмовых отделений.

Ангел Сангвиний вышел из кратера, который сам создал, и встретился с первым врагом. Вопящий зеленый нефилим набросился на него, испуская разрушительные звуковые импульсы, которые могли дробить кости и колоть камень. Ксенос возвышался над примархом, а его полупрозрачная кожа переливалась яркой мерцающей цветоречью. По коже пробежала потрескивающая модуляция, внешний кожный покров превратился в оболочку тусклой стеклянной брони.

Острие меча примарха поднялось яркой дугой сверкающего металла и встретилось с телом нефилима. Клинок вонзился в стеклянную кожу и без усилий расколол ее, осколки зазвенели, как крошечные колокольчики, отскакивая от боевого доспеха примарха. Оружие вошло глубже, мономолекулярное лезвие рассекло студенистые внутренности и раскрошило кремниевые кости, вскрывая чужого. Рассеченное надвое зеленокожее существо с предсмертным воем рухнуло в пыль.

Сангвиний стряхнул с меча серебристую, похожую на жидкий металл кровь и кивнул своей почетной страже. Он словно отражался в зеркалах — личины шлемов его воинов копировали черты благородного лица примарха.

— Первая кровь, Азкаэллон, — сказал он, обращаясь к командиру гвардии.

— Подходящая, милорд, — ответил воин, возбужденный предвкушением битвы.

Сангвиний кивнул.

— Мои сыновья знают, что делать. Бить сильно и быстро.

Азкаэллон отдал честь и снял шлем, обратив господину жесткое лицо.

— Ваша воля, — пока он говорил, к рокоту посадки оставшихся «Грозовых птиц» присоединились оглушительные удары десантных капсул. Земля под ними тряслась, керамитовые слезы врезались в песок и раскрылись подобно смертоносным цветкам. Из каждой капсулы появлялась группа воинов в боевом построении вместе с библиариями, хранителями в черных доспехах и боевыми апотекариями. Азкаэллон видел, что все смотрят на Сангвиния, ожидая приказов. Как и все они, командир гвардии был горд находиться здесь, рядом с прародителем и примархом.

— Ни один ксенос не уцелеет, — пообещал он.

Сангвиний поднял меч в ответном приветствии.

— Другие… — Ангел не произнес нужных слов, но Азкаэллон понял, кого он имел в виду. Рабов. — Освободите, сколько сможете. Они будут сражаться вместе с нами, узнав, что их не бросили тут.

— А рекруты? — Азкаэллон указал на неровные стрелковые цепи людей в масках, которые осторожно подбирались к легионерам в красных доспехах. — Если они окажут сопротивление?

Лицо Великого Ангела омрачила мимолетная печаль.

— Тогда они тоже будут освобождены. — Сангвиний поднял клинок, и в ответ рев его сынов поднялся в небеса.

Когорта неуклюжих синих достигла невысокого гребня, и для Кровавых Ангелов битва разгорелась в полную силу.