Газетная пресса России в годы революции и Гражданской войны - [3]

О том, что у известного автора отсутствуют комплексные знания по истории антибольшевистской газетной прессы, свидетельствуют и неверные количественные показатели белой газетной периодики. Овсепян пишет, что «вместе с центральными изданиями белое движение располагало сетью местной и региональной печати. Всего около 30 изданий»[15]. Это неверно антибольшевистских газетных изданий было гораздо больше. Кроме того, при упоминании о белой прессе в работе обойдена вниманием газетная периодика Северо-западной области России, контролируемой войсками Юденича.

Благоприятная общественная обстановка привела к тому, что в 90-х годах стали выходить книги, в которых названная проблематика начала анализироваться достаточно обстоятельно. Особенно выделяется здесь диссертация Е.Н. Косых[16]. В ней автор стремится воссоздать подлинную картину развития русскоязычной сибирской периодики, выявить ее роль в идейно-политической борьбе.

Кандидатская диссертация А.В. Криворотова[17] представляет собой серьезную комплексную работу, в которой предпринята попытка изучить место и роль буржуазной повременной печати всего сибирского региона в событиях 1917 г.

Новые политические условия в России способствовали постановке таких сюжетов функционирования газетной прессы октября 1917–1920 гг., которые раньше в исследованиях не затрагивались. В советской историографии не поднимались вопросы, связанные с влиянием на прессу политической цензуры. В постперестроечное время такие работы появились[18]. Однако эти исследования касались только советской цензуры, и, кроме того, они слабо раскрывали влияние цензуры на содержание российских газет. При освещении истории цензуры авторы нередко исходили из неверных исходных предпосылок. Так в статье Горяевой говорилось, что при изучении советской прессы «практически не затрагивались вопросы, связанные с влиянием политической ситуации в стране на средства массовой информации не учитывались сложности ее функционирования в общественной жизни»[19].

Это не совсем верно. В исследованиях о советской периодике освещалось влияние политических условий на формы деятельности газет и журналов, показывались сложности функционирования прессы. Другое дело, что все это преподносилось тенденциозно и однобоко. Неверные исходные предпосылки и отсутствие в работах комплексного исследования работы цензурных органов приводило авторов к ошибочным выводам. Так, в статье Горяевой отмечалось, что «наиболее решительным актом в процессе становления официальной советской цензуры явилось учреждение 23 декабря 1918 г. по указанию ЦК РКП(б) отдела цензуры в структуре Реввоенсовета»[20]. Нельзя утверждать, что данный указ являлся «наиболее решительным актом» встановлении советской цензуры того времени. Летом 1918 г. и в 1919 г. принимались ничуть не менее решительные цензурные нормативно-правовые документы, которых автор даже не упоминает. При этом цензурные установления 1919 г. наделяли органы военного контроля гораздо более широкими функциями по контролю над печатью, чем декабрьские правила 1918 г. Неверные утверждения свидетельствуют о том, что тема взаимоотношений прессы и цензуры требует дальнейшего изучения.

В современных исследованиях по истории революции и Гражданской войны газетная периодика используется достаточно часто[21]. Исследователи подчеркивают высокую информационную насыщенность тогдашней газетной прессы «по самым различным вопросам политической и обыденной действительности»[22]. Они отмечают особенность этого вида источников, где помимо «лавинообразного характера информации немалое значение имеет партийность»[23]. Однако современные авторы делают нередко достаточно поверхностные выводы о функционировании газетной периодики. Так, в обстоятельном исследовании В.Д. Зиминой о белом движении и белой государственности, деятельность информационно-агитационных органов белых государственных образований и учреждений цензуры практически не рассматривается. А между тем, они являлись очень существенными структурами в системе белой государственности. Выводы о роли и значении белой прессы, сделанные автором, вызывают значительные возражения. Так автор утверждает, что на территории антибольшевистских режимов определенные демократические свободы, «контролируемый плюрализм в политическом мышлении» проявлялись «не только в декларировании “свободы печати”, но и в повседневном ее существовании»[24]. При этом она ссылается на слова начальника отдела печати врангелевского правительства о том, что власти ценят печать как «культурную силу». Однако никак нельзя говорить о «повседневном» существовании свободы печати на территории белых режимов, так как вся белая печать была поставлена под цензурный контроль, а оппозиционные газеты и журналы преследовались. В белом Крыму 1920 г., пресса также находилось под строгим цензурным контролем. Кроме того, исследователь утверждает, что антисоветская пресса «выступала в качестве своеобразного эксперта всех политических и социально-экономических действий белых правительств»[25]. В роли эксперта антисоветская пресса выступать не могла из-за полной материальной и информационной зависимости от властей и строгих цензурных запретов.