Газета Завтра 987 (44 2012) - [40]

Кризисный срыв может произойти и раньше, по второстепенным политическим причинам, — например, если республиканцы и демократы, мстя друг другу за итоги выборов (и неважно, кто из них победит), дадут Америке разбиться о "фискальную скалу" в январе 2013 года.

Или если китайские товарищи поддадутся давлению своих американских конкурентов и осуществят чуть большую, чем допустимо, ревальвацию юаня (хотя это и крайне маловероятно), еще более притормозив рост китайской экономики, которая пока еще, как Атлант, держит на себе весь мир.

Конкретный сценарий срыва в депрессию зависит от непосредственной причины этого события, но сначала вероятен период стагфляции, а то и сочетания с высокой инфляцией не стагнации, а падения производства и дезорганизация части хозяйственных связей и затем — длительный период распада мира на макрорегионы, вплоть до собственных резервных валют, дешевого сырья, низкого производства, высокой социальной и международной напряженности. Переход к шестому технологичскому укладу может причудливо сочетаться с утратой части технологий предшествующих укладов.

"Новые тридцатые" (в нашем случае — "десятые") годы могут порождать войны, но те не смогут стать выходом из глобальной депрессии, как Вторая мировая: она, расширив тогдашние макрорегионы, повысила уровень конкуренции, прервав тем самым загнивание монополий, а сейчас, в условиях глобального рынка, тем более распадающегося, внешних источников конкуренции просто нет.

Наметившееся сейчас противостояние между глобальным бизнесом, опирающимся на ФРС и потому стремящимся к сохранению глобального рынка, с одной стороны, и глобальным же бизнесом, готовым вернуться в мир макрорегионов и к их обслуживанию, будет решено в пользу последнего.

Это дает России историческую возможность создать свой собственный (либо общий с Европой) макрорегион на основе пакта, предложенного Путиным еще в 2001 году: "Энергия в обмен на технологии".

Однако для этого государству предстоит решительно и категорически отказаться от колониальной по своей сути политики подчинения интересов российского общества интересам глобального бизнеса и его российских приказчиков, гениально назвавших себя "оффшорной аристократией".

Ведь среднесрочной перспективы движения по инерции нет не только у мира — её ещё в большей степени нет у нашей страны.

СТРАХ И КРИЗИС В РОССИИ

"Бобик" нефтяной экономики сдох еще в прошлом году, когда резкое удорожание нефти впервые не привело к ускорению роста и, более того, сопровождалось снижением реальных доходов основной массы населения. Самые титанические усилия готовых даже лаять за него пропагандистских и административных блох поддержат его на ногах еще в лучшем случае несколько лет: не менее одного и не более трех.

После этого неизбежен системный кризис — и избежание его, и выживание в его условиях могут носить только системный характер.

Для выживания в условиях глобальной депрессии недостаточно подавления коррупции и произвола монополий, которые сегодня носят тотальный характер и производят впечатление основы государственного строя, недостаточно достижения европейского уровня протекционизма и даже комплексной модернизации инфраструктуры.

Необходима полная смена экономической и управленческой модели: с одной стороны, использование системы комплексного целевого и индикативного планирования по образцу недавней Европы и современной Юго-Восточной Азии, с другой — полное преобразование правящей тусовки и переформатирование нынешнего коррупционного, грабительского, трайбалистского авторитаризма в авторитаризм модернизационный. Кстати, в силу общественной значимости стоящих перед ним задач по сравнению с нынешним положением он станет большим шагом и к демократии.

Понятно, что заскорузлой власти страшно решиться на свое оздоровление. И здесь мы должны выразить огромную благодарность нашим западным партнерам, которые на ряде чисто конкретных примеров — от Хусейна и Милошевича до Каддафи и пока еще живого Асада — показывают нашему руководству единственно доступную ему в новом мире альтернативу.

Сегодня руководство нашей страны, по-видимому, нашло для себя третий путь: прямая, поверх голов сменяющих друг друга и оттого безответственных "национальных лидеров" договоренность с глобальным бизнесом. Трансформация "Роснефти" вряд ли закончится поглощением ТНК-ВР и стратегическим союзом с ВР. Нельзя исключить реанимации на качественно более высоком уровне старых идей о таком же союзе (при помощи обмена пакетами акций и, вероятно, активами) с другими глобальными структурами — например, ExxonMobil.

Интеграция "Роснефти" в мировую корпоративную элиту станет не только актом мирового признания правомочности разгрома "ЮКОСа", но и, что значительно более важно, актом прямого союза, корпоративной унии руководства России с глобальным бизнесом. Это надежно обезопасит его от произвола копошащихся в тени корпоративных гигантов национальных правительств и даже их объединений (вроде пресловутого НАТО), — и, соответственно, избавит от необходимости объявить непредсказуемую войну правящему классу клептократии ради модернизации страны.