Газета Завтра 968 (22 2012) - [15]

Газета  "Завтра" пытается сформулировать задачи сегодняшнего государства, сегодняшнего общества, вернуть России, русскому человеку их космический, вселенский смысл России, рассказать, что этот смысл состоит в создании идеального, абсолютно совершенного общества, в котором господствует высший замысел Творца. Космический смысл окружить эти сверхмашины той духовной атмосферой, которая составляет суть русской истории. Если мы сумеем это сделать, мы объясним и себе самим, и народу, и власти — кто мы, откуда и куда мы идём. Какие программы должно реализовывать государство, как мы должны относиться к детям, к животным, к растениям, к звёздам, к могилам наших отцов, к нашим грядущим и прошлым сражениям, ко всему человечеству. Первое слово я хочу предоставить Владимиру Львовичу Солнцеву, который согласился предоставить нам такое великолепное место для дискуссии.

Владимир СОЛНЦЕВ, генеральный директор НПО "Энергомаш".

Конечно, мы решаем более конкретные научные, технические и организационные вопросы, связанные прежде всего с нашим производством, но, несомненно, чувствуем гордость за историю России, неотъемлемой частью которой на протяжении последних 80 лет является создание жидкостных двигателей для ракет. Сегодня 46% космических пусков во всём мире выполняется на двигателях НПО "Энергомаш", и здесь Россия в нашем лице занимает, можно сказать, самые передовые и прочные позиции.

Андрей ФУРСОВ, историк.

Александр Андреевич сказал, что в нашей истории есть две совершенно неоспоримые победные даты: это 9 мая 1945 года и 12 апреля 1961 года. И даты эти связаны между собой не только тем, что полёт Юрия Гагарина вытекает из Победы 1945 года. Даже внешне они, если можно так сказать, были оформлены одинаково. 9 мая 1945 г. люди в едином порыве устремились на Красную площадь — их никто не гнал, не созывал, то был мощный инстинктивно-исторический порыв народа, который хотел коллективно пережить великий час Победы — друг с другом и с властью, с которой он чувствовал единение. И местом единения должна была стать Красная площадь — сакральное место русской истории, русской державы и русской власти.

12 апреля 1961 г. произошло то же самое, и, по сути, это был последний  в советской истории случай спонтанного единения власти и народа, народовластной симфонии, соборности. И хотя Советскому Союзу оставалось существовать ещё три десятилетия, хотя его могильщики ещё прятались в крысиных норах, чуть высовываясь из них и принюхиваясь блудливыми ноздрями к духу эпохи, бомба замедленного действия уже начала тикать.

1961 г. — парадоксальный год нашей истории. Это одновременно её пик, космический рывок Гагарина, словно стоявшего на плечах тех, кто расписался на Рейхстаге и был удовлетворён его руинами, в будущее, в мир ефремовского Великого Кольца, — и начало пути вниз, в мещанское болото потреблятства, из которого в 1980-е годы вылезут водяные и прочая нечисть перестройки. Дело в том, что в 1961 г. на XXII съезде КПСС (17-31 октября 1961 г.) в новой программе КПСС было зафиксировано, что одна из главных задач партии — удовлетворение растущих материальных потребностей советских граждан. Таким образом, в проект строительства коммунизма была заложена, если называть вещи своими именами, мещанско-потребленческая линия; системный антикапитализм (а социализм был именно системным антикапитализмом) начали измерять в чуждых его природе рыночных потребительских параметрах, т.е. применять капиталистическую мерку для оценки уровня развития антикапиталистического общества. Понятно, что с такой меркой победить капитализм в идейной, психоисторической борьбе невозможно.

"Материализация", "овеществление" целей КПСС, материализация коммунизма — всё это была социосистемная бомба намного мощнее, чем антикультовский доклад Хрущёва. Это социальный аналог взорванной в предпоследний день XXII съезда 58-мегатонной бомбы (3 тыс. "хиросим") над Новой Землёй. И это, конечно же, поворот от реального социализма к тому, что восторжествовало во времена горбачёвщины и ельцинщины. Поворот, символически отмеченный выносом 31 октября того же 1961 г. тела Сталина из Мавзолея и захоронением его у Кремлёвской стены: психоисторически это стало началом конца советского коммунизма.

1960-е годы стали неким рубежом в развитии советского общества как в социальном, так и в научно-техническом плане — на рубеже 1960-х–70-х годов началось торможение научно-технического прогресса (отказ от собственной компьютерной программы, от лунной программы). Но и на Западе в эти годы произошло то же самое — торможение научно- технического прогресса, научно-промышленного развития. По сути, в этот период изменился вектор развития человечества, точнее, его изменили те, кто контролирует власть (энергию), собственность/ресурсы (вещество) и СМИ (информацию). Если эпоху 1945-75 гг. вслед за французским социологом Ж. Фурастье можно назвать "славным тридцатилетием", устремлённым в будущее, то сменившее его тридцатилетие 1980- 2010 гг. вполне можно назвать бесславным и устремлённым в прошлое — несмотря на все компьютерные революции и глобализации вместе взятые.