Газета Завтра 933 (40 2011) - [5]

Русским пришлось привезти сюда оборудование, технологов, монтажников, строителей и начать сложнейшую стыковку своих технологий с технологиями немцев. Приходилось совмещать каждый трубопровод, каждый насос, каждую электролинию. Всё это было мучительно и сложно, отнимало массу времени.

Когда станция стала оживать, американцы усилили своё давление и сделали всё, чтобы сорвать строительство. Русские подрядчики заказали для станции турбину на Украине. Вы знаете, что турбина — это один из узловых агрегатов станции, который вращает генератор. вырабатывающий электрический ток. Украина ухватилась за этот контракт, была готова начать работы, но американское давление сказалось на украинцах. И те, вопреки своим национальным интересам, отказались от строительства турбины, от выгодного заказа, который мог бы обеспечить множество рабочих мест.

И тогда русские построили турбину на своём турбиностроительном заводе. Но это привело к проволочкам, к утрате времени, к сбоям в темпах строительства.

Ещё один пример. Наш климат отличается от климата России. Здесь жарко, здесь высокая влажность, едкая солёная среда, от которой агрегаты и узлы корродируют. К тому же высокая температура моря затрудняет использование морской воды для охлаждения реакторов. Эту морскую воду необходимо саму предварительно охлаждать. В России климат совершенно иной, и в создании таких холодильных установок нет необходимости. Их решили заказать в Южной Корее. Но и Корея, в конце концов, отказалась поставлять нам эти агрегаты. Вновь России пришлось полагаться на свои силы. И таких примеров масса. Всё это вместе взятое удлиняло сроки выполнения заказов, сроки пуска станции.

А.П. Мне говорили, что западные страны прибегли к прямым агрессивным действиям против ваших учёных, против ваших технологических схем.

М.А. Перед самым пуском электростанции враги впустили в наши компьютерные системы смертоносный разлагающий вирус с целью вывести из строя все управляющие станцией механизмы, дезорганизовать систему защиты, охраны и управления станцией. Мы победили этот вирус. А до этого враг предпринял прямые террористические действия против наших опытных специалистов и учёных. Трое наших физиков, занимавшихся ядерной проблематикой, были жестоко убиты. По нашему телевидению показывали убийцу-террориста, который признался, что он был завербован израильскими спецслужбами, был перевезён в секретный лагерь под Тель-Авивом, где проходил обработку и изучал взрывное дело. Вернувшись в Иран, он подорвал на фугасе одного нашего учёного. Двое других физиков были убиты ножами.

Смысл этих террористических актов заключался не только в том, чтобы обезглавить нашу ядерную науку. Но и вселить ужас и страх в тех учёных, аспирантов и студентов, которые решили посвятить свои жизни иранской ядерной технологии.

Но у врагов ничего не вышло. Наши люди — учёные, студенты — узнав об этом чудовищном злодеянии, ещё с большим энтузиазмом принялись воплощать в жизнь нашу ядерную программу.

Приведу вам такой пример. Я изучал технические дисциплины и физическую науку в пору, когда в Иране проходила революция. Наш любимый преподаватель, профессор вскоре стал министром энергетики. И был жестоко убит теми нелегальными группировками, которые называли себя истинными исповедниками ислама. Мы же называем их лицемерами. Ибо их учение ничего общего не имеет с исламом, а реализуется как насилие и кровавые террористические акты.

Казалось бы, смерть нашего любимого профессора должна была произвести шок, отвратить многих студентов от занятий и от карьеры ядерных энергетиков. Но, напротив, даже те из них, кто недавно был индифферентен к исламским воззрениям, равнодушен к свершившейся у нас революции, повернулись лицом к исламу.

Мы в Иране за эти годы привыкли к давлению на нас, привыкли к тому, что враг пользуется самыми разными способами, чтобы сломить нашу волю, внести дезорганизацию в наши ряды, повернуть наши умы и души к ложным целям. Слава Всевышнему, нам удаётся преодолеть все эти искушения и интриги врага.

А.П. Тем не менее, я знаю, и в адрес русских специалистов, и в адрес иранского руководства, заключившего контракт с Россией, в некоторых слоях иранской общественности звучит критика.

М.А. Действительно, раздавались и продолжают раздаваться голоса, которые преувеличивают сложности, возникшие у наших русских коллег при строительстве станции. И даже звучит мнение: зачем нам работать с русскими, если строительство претерпевает такое количество затруднений.

На это мы отвечаем им: необходимо различать позицию врагов, которые отказывают нам в сотрудничестве и помощи. И позицию друзей, у которых иногда бывают недоразумения, но которые в трудный для Ирана момент пришли к нему на помощь.

А.П. Когда я впервые увидел вашу станцию, у меня возник странный образ. Она показалась мне колоссальной, выросшей в пустыне мечетью с шарообразным сферическим куполом и с высоким красно-бело-полосым вознесённым ввысь минаретом. Этот образ мечети сопутствует мне по сей день. Знаю, что в мечетях собираются тысячи мусульман молиться. Их молитвы, подобны реактору, который вырабатывает духовную энергию. Здесь же, в атомной мечети, вырабатывается энергия атомного электричества. И эти две энергии таинственным образом перетекают одна в другую: духовная энергия мечети в атомную энергию электростанции. Здесь таится какая-то физика, открытая не Максом Планком, Альбертом Эйнштейном, а вашим духовным лидером имамом Хомейни.