Газета Завтра 913 (20 2011) - [24]

Владимир Довгань -- «Звук создан Богом!»

В условиях информационной блокады всего серьёзного и светлого сегодня даже композиторы-классики — Глинка, Бородин, Мусоргский, Чайковский, Римский-Корсаков, Рахманинов — вычеркнуты из русского соборного сознания. Тем удивительнее, что некоторые современные музыканты преодолевают силовые поля мракобесия. Ими восторгаются и их демонизируют, о них создаются мифы и гуляют слухи. Сам дух музыки, кажется, выталкивает их на авансцену русской жизни.

Творчество заслуженного деятеля искусств России Владимира Довганя начинает приобретать ореол больший, нежели просто музицирование. Особенно заметно это после недавней премьеры оратории "Услыши, Боже, глас мой" памяти Николая Васильевича Гоголя. Давно произведение современного автора не занимало целый концерт в Большом зале консерватории, давно слушатели не осаждали билетные кассы, надеясь приобрести благой духовный опыт. Успех был грандиозен. Кто-то услышал в оратории в первую очередь социальный протест. Но, не отрицая такого прочтения, скажем: Довгань воспевает и более глубокие темы. О них, о мистической, потаённой, неизвестной многим правде искусства — наш разговор с Владимиром Борисовичем.

"Завтра". Начнём издалека — в буквальном смысле. Правда ли, что вы, коренной москвич, купили избу в одном из самых глухих уголков русской провинции?

Владимир Довгань. Правда. Конечно, не в Сибири, но и не в ближнем Подмосковье, а на северо-восточном краю Ярославской области. Почти обезлюдевшую деревню окружают безбрежные леса, где можно всерьёз заблудиться. Там мы с женой и двумя детьми живём подолгу. Во всяком случае, летом при каждой возможности едем туда. Нас привлекают и природа, и общение с местными жителями. Среди них есть замечательные, глубокие люди, с которыми мы очень дружим.

"Завтра". А оратория "Услыши, Боже, глас мой" создавалась в Москве или в деревне?

В.Д. Последние лет восемь всё, что написал, было задумано в деревне. Там сочиняется гораздо лучше. В Москве в основном дорабатываю материал. Заметил интересный творческий эффект: темы, сочинённые в Москве, на природе воспринимаются совсем другими. Подвергаю их такой проверке: выхожу в поле и на ярославских просторах прослушиваю запись. И большинство эскизов воспринимаются неестественными. Наша городская жизнь настолько искусственна, что порождает такое же "искусственное искусство". И я вынужден отказаться от большинства московских музыкальных тем. Красота Божьего мира не приемлет причудливо изломанного городского сознания. Так что природа меня напрямую учит.

"Завтра". Мне кажется, что настоящий русский художник поклоняется не только нравственной идее, но и земным лесам, лугам, горам, рекам, морям. В вашем случае это так?

В.Д. Очень благодарен своим родителям за то, что они привили любовь к лесным походам. А уже я передал тягу к лесу своим детям. У нас есть семейная страсть — сбор грибов. Раньше среди композиторов я даже считался самым крупным специалистом по грибам. Эдисон Денисов как-то сказал: "На Западе главный миколог современной музыки — Кейдж, а в России — Довгань". Но потом ореол моей грибной славы померк, когда в Союз композиторов вступил Иван Вишневский, который собирает такие экзотические грибы, про какие я и не слыхал.

А я абсолютно неоригинален — люблю собирать белые грибы. Мне даже зимними ночами нередко снится, что хожу по ельнику, березняку или сосняку и ищу boletus edulis. И здесь я верен классической традиции. Белые обожал Петр Ильич Чайковский, а по рассказам Бориса Александровича Чайковского знаю, что вместе с Николаем Яковлевичем Мясковским они самозабвенно охотились за боровиками.

К грибам я отношусь трепетно. Бывает так: прихожу в лес и, ещё не видя ни грибочка, чувствую — они здесь! Волнение, учащённое сердцебиение… Как-то в начале мая меня посетило такое предчувствие грибов, и я подумал, что на этот раз интуиция дала сбой: для белых ещё рано. Но вскоре обнаружил выводок гигантских строчков!

"Завтра". Как рождается белый гриб — тайна: искусственно разводить его не удаётся. А рождение композитора — тайна ещё большая. Композитор — некий инженер звуков, сопрягатель нот? Или формальное мастерство — не самое главное, а композитор — понятие, в первую очередь, этическое?

В.Д. Для композитора требуется не только общая музыкальность, но и невероятная, непреодолимая тяга к музыке, которая звучит не только во внешнем мире, но, главное, — внутри самого человека. Душа ребёнка, который хочет стать композитором, должна петь. Это никак не связано ни с мастерством, ни со знаниями. Это природа.

Конечно, необходимо чисто музыкальное образование, изучение сольфеджио, нотной грамоты, теории, иначе музыку просто нельзя записать. Но, безусловно, главное здесь — это развитие личности, что подразумевает трудную работу не только над нотами, но и над собой. Кстати, давая ученикам-композиторам задания на лето, я прошу их не столько сочинять, сколько наблюдать природу и читать книги.

"Завтра". Существует целый ряд композиторов модернистского толка, которые то, что вы сейчас сказали, посчитают лишним. Можно ли примирить последователей православного советского традиционалиста Георгия Свиридова с приверженцами авангардиста-западника, звукового математика Эдисона Денисова?