Газета Завтра 898 (5 2011) - [5]

Николай ПАВЛОВ, главный редактор газеты "Время". У нас по-прежнему очень патерналистское и, как бы помягче сказать, инфантильное общество, которое чересчур болезненно реагирует на любое проявление насилия со стороны тех, кому это по должности "не положено". И наоборот… Да вспомните вы хотя бы 1991 год, когда трое этих парней погибли во время ГКЧП, и сравните с 1993-м, когда расстреляли больше полутора тысяч… Кто что спросил с тех, кто бросил танки против Верховного Совета? Террор…

Да в Италии той же, европейской стране, он и не прекращается вот уже 40 лет. Альдо Моро, главу правительства, похитили, продержали в плену три месяца, потом убили, труп положили в багажник и автомашину бросили в самом центре Рима. Судей убивали пачками. Взрывали вокзалы и железнодорожные поезда — никто не кричал, что всё, конец света, спасайте нас от террора! Все понимали, что идет война, все понимали, кто её ведет с той стороны, чего добивается и зачем, что жертвы неизбежны, и их будет много. По этому поводу в обществе был и есть консенсус. А у нас есть консенсус по поводу того же Северного Кавказа, если одни кричат: "Отделять!", а другие: "Кормить!", а третьи: "Ассимилировать!"? Вы сначала сами с собой разберитесь, а потом с террором.

То же самое в разные годы было и во Франции с ОАС, и в ФРГ с РАФ, и в Испании с басками из ЭТА, и в Великобритании с ИРА. В Российской империи с 1896 по 1914 год революционными террористами было убито 17 тысяч правительственных чиновников — это каждый день по два-три человека. А ведь во всех партиях сидели агенты охранки, и в 1914 году, с началом мировой войны, все потенциальные террористы моментально оказались или в ссылке, или за рубежом. А до того, что мешало навести порядок? Кому этот кровавый хаос был выгоден и нужен? Что трех министров внутренних дел убили: Дмитрия Сипягина, Вячеслава Плеве и Петра Столыпина, который одновременно был премьер-министром; великого князя Сергея Александровича, генерал-губернатора Москвы; буквально сотни "простых" губернаторов и генералов?

И что? А то, что, в конце концов, вокруг царя оказались только те люди, которые его и предали в феврале 1917-го. Революционными террористами или через революционных террористов велась кадровая политика Николая II — вот какая картина получается…

У нас на Кавказе сейчас та же самая картина, что была в конце Российской империи — убивают только тех, кто представляет федеральную власть и русских. В Москве — ни одного покушения на представителей федеральной власти. Гибнут только обычные люди, невзирая на их национальность. Это что, два разных террора или один и тот же террор?

Почему власть не говорит нам, кто организует эти взрывы и с какой целью? Она что, до сих пор не знает этого или же просто не хочет говорить правду — настолько она будет ужасна и неприемлема для общества?

Владимир ОВЧИНСКИЙ. Большинство жертв терактов на Северном Кавказе — местные сотрудники правоохранительных органов. Только за прошлый год их убито более 200 человек. Убивают местных глав администраций, муфтиев, которые не поддерживают террористов. Налицо все признаки нарождающейся гражданской войны в республиках Северного Кавказа. И совершенно ясно, что её не предотвратить путем создания "туристических кластеров" , как об этом мечтает полпред СКФО Хлопонин. Нужно, прежде всего, поставить фильтры на каналах использования федеральных бюджетных средств. Именно их "распил" правящими кланами и порождает глубокие социальные противоречия на Северном Кавказе.

Владимир ВИННИКОВ, культуролог. Существует старый английский афоризм, который гласит: "Бокс — это обмен знаниями при помощи жестов". Перефразируя его применительно к феномену террора, можно сказать, что любой террористический акт является прежде всего актом коммуникативным. Понимаю, что такой подход требует полностью абстрагироваться от насилия, крови и человеческих жертв, которые, собственно, и составляют "материальный носитель информации" от адресанта к адресату террористического высказывания. Но тут важна не нравственная оценка подобного рода "коммуникаций" — надеюсь, она ясна и не вызывает разночтений, а понимание того, как они технологически осуществляются.

И я совершенно согласен со всеми участниками нашего "круглого стола" в том, что наша "властная вертикаль" в этом коммуникативном акте не просто задействована, но участвует напрямую. Вопрос заключается только в качестве данного участия: "отправитель" она теракта в Домодедово, "получатель", или и то, и другое вместе? Вариант с чистым "отправлением" приходится исключить, потому что в таком случае попросту отсутствует адекватный "получатель". Следовательно, остаются либо вариант чистого "получателя", либо вариант "письма Алисы своей левой ноге" (или, наоборот, "письма левой ноги Алисе"). Из них и приходится выбирать. Если мы видим, что "властная вертикаль" реагирует на террористическое послание — не важно, от кого — как единое целое, то понятно, что она является чистым "получателем". Если же нет, если разные уровни и подсистемы "властной вертикали" реагируют на теракт по-разному, то тут возникают разнообразные варианты, не исключающие и какой-то формы участия в "отправлении" данной коммуникации. Причем такая форма участия не обязательно должна быть позитивной — если помните, в "Крестном отце" покушение на дона Корлеоне было совершено только тогда, когда его старший сын, Сантино, в отличие от своего отца, не высказал категорически отрицательного отношения к предложению клана Татталья заняться торговлей наркотиками. В данном случае такая разница, несомненно, наблюдалась, к тому же, судя по всему, и "смысл" послания, и его "отправитель" представителям власти, в отличие от простых смертных, известен. Поэтому в ближайшее время любые изменения государственной политики, не вызванные безусловными причинами, стоит рассматривать в том числе и как следствие теракта в Домодедово…