Газета Завтра 880 (39 2010) - [5]

     Тон задал, разумеется, президент Дмитрий Медведев, который и в своём докладе, и на встрече с политологами заявлял следующее: "Я не только верю в демократию как форму управления, не только верю в демократию как форму политического режима, но я верю и в то, что демократия в прикладном плане способна избавить от унижений и бедности миллионы людей и в нашей стране, и миллиарды людей в мире...

     В период массовой бедности, порождённой первым этапом реформ, само слово "демократия" в России приобрело негативный смысл. В каком-то плане просто превратилось в ругательство. Теперь, после нескольких лет устойчивого экономического роста, мы имеем и более высокий уровень жизни, и российская демократия в этом плане стала более понятной, если хотите, стала рентабельной… Она доказала свою состоятельность и сейчас уже не отвергается значительной частью наших людей, не является чуждым явлением..." Далее, молодой президент уточнил, что у России были столетия, по сути — тысячелетие недемократического развития. И по этой логике, видимо, бесполезного движения. "А нашей демократии всего 20 лет", — подчеркнул он. "В этом и её определённые проблемы, достаточно существенные, но и её значение для нашей страны и для всего мира..." И тут же Медведев указал на "тяжёлый наш (российский) недуг — широко распространённые в нашем обществе так называемые патерналистские настроения…" Затем последовали выводы: "Считаю, что демократия является условием развития России именно потому, что верю в демократию, несмотря на то, что, вы знаете, в нашей стране к демократии было достаточно сложное отношение в 90-е годы. Это было связано с обнищанием людей, с тем, что они стали бедными... Крах Советского Союза — это действительно огромное испытание для людей, для многих из них это была трагедия, но я не думаю, что у нас был какой-то альтернативный сценарий развития... ".

     Хотя все эти утверждения, по оценке самого Медведева, представляют всего лишь "субъективные заметки", и не претендуют быть "истиной в последней инстанции", тем не менее, нынешняя "властная вертикаль" устроена таким образом, что любое мнение первого лица всегда оказывается чем-то намного большим, чем просто частное мнение.

     Что лишний раз доказывают, например, прекрасно организованные акции "молодёжных" налётов на Химкинскую городскую администрацию и на представительство Министерства иностранных дел РФ в Санкт-Петербурге.

     Тем более, что даже наделавшие немало шуму комментарии к "модернизации по-медведевски" таких либеральных "фронтменов", как Игорь Юргенс, Глеб Павловский и Алексей Пивоваров, являются лишь концентрированным выражением тех изменений в правовой системе современной России, которые "втихую" реализуются вовсе не либерально-глобалистским лобби, а всей совокупной "партией власти".

     Разве новые законы: о полиции, о ювенальной и семейной юстиции, о переводе здравоохранения и образования на платную основу, — не направлены фактически на превращение России из хосписа в концлагерь для её населения, где люди окажутся лишены основополагающих прав и свобод — под всеобщие разговоры о максимальном соблюдении и расширении этих прав и свобод? Разве они, эти законы, не позволяют охарактеризовать действия "партии власти" как не только преступные, но и совершаемые "в особо циничной и извращенной форме"?

     Прибавьте к этому полное закрытие военных вузов, развал армии, непрестанный рост базовых потребительских цен и тарифов на услуги, введение всё новых налогов, обязательных платежей и административных штрафов — "на выходе" вы неизбежно получите такое массовое озлобление против действующей власти, по сравнению с которым нынешняя ситуация на Северном Кавказе, где взрывы и покушения на представителей государственных институтов стали неотъемлемой частью жизни данного региона, покажется чем-то незначительным и несерьёзным. Или "приморские партизаны", пусть даже их эпопея в доступном нам медийном изводе носила провокационно-предупредительный характер, ничем не напоминают вам "зубатовские" рабочие профсоюзы начала ХХ века?

     Или развал Российской Федерации на несколько новых квазигосударственных образований, собственно, и составляет настоящую, но скрытую цель заявленной Дмитрием Медведевым "модернизации" — точно так же, как настоящей, но скрытой целью заявленной Михаилом Горбачёвым "перестройки" был развал Советского Союза?

     И главное, можем ли мы полностью исключить возможность положительного ответа на этот вопрос в нынешней геостратегической ситуации? Разумеется (и к нашему глубочайшему сожалению), нет.

     Глобальный финансово-экономический кризис, поразивший всю мировую экономику, несмотря на усилия международных структур и ведущих государств мира, ничуть не преодолён, — более того, в ближайшие месяцы нас, скорее всего, ждёт "вторая волна" этого кризиса, связанная уже не с корпоративными банкротствами, а с национальными дефолтами. Известные трудности Исландии и, особенно, Греции — только "первые ласточки" этого процесса, который через промежуточные экономики типа Ирландии, Испании и Франции по-настоящему только подбирается к таким гигантам, как Япония, Германия и сами Соединённые Штаты Америки.