Газета Завтра 880 (39 2010) - [33]

     А.О. Здесь нельзя противопоставлять одно другому. И музыка оказывала влияние, и действительность. Точно нельзя сказать, что повлияла какая-то конкретная музыка. Влияет внешний мир, и музыка, как его часть, но не в качестве некоей жанровой, эстетической формы.

     Наше творчество — столкновение "Барто" и внешнего мира. Мы — люди наслушанные, но в какой-то момент наступило пресыщение. Одно время был трип-хоп. Мы покупали весь трип-хоп, ещё на кассетах, всё подряд. Но спустя десять лет очевидно, что кроме центровых людей типа Tricky, "Massive Attack", слушать нечего. Всё остальное можно было сразу выбрасывать в помойку, а деньги раздавать нищим, особенно, если бы они выставили картонку с надписью "трип-хоп".

      М.Л. Был период, когда меня позвали ди-джеем и я слушала очень много современной музыки для того, чтобы быть в курсе и играть вещи актуальные. Масса музыки за неделю. И всё плохо. То есть вся музыка отличная, качественно сделанная, но не задевающая.

      А.О. Неизбежное влияние оказало и наше историческое образование. Я писал диссертацию на тему трансформации крестьянского менталитета в период военного коммунизма, Маша занималась Ортегой-и-Гассетом, теорией масс. Но мы скорее дети Розанова, чем Ортеги-и-Гассета…

Беседовал Андрей Смирнов

Сергей Угольников И ТИШИНА...

Умертвить мух можно разными средствами. Например, прихлопнуть газетой или побрызгать из баллончика. Отборочное жюри "Премии Кандинского-2010" продемонстрировало ещё один способ: задушить мух скукой. В самое выставочное время, днём в выходные, у касс выставки в ЦДХ, народа, желающего приобщиться к высокому искусству — нет. Отдельных, пробирающихся внутрь ценителей встречает гулкая тишина и развалы с журналом "Артхроника". После заявлений организаторов, уверявших в аншлаге, индивиды начинают понимать, что сосуществуют с отборочной комиссией в разных измерениях и, успокоившись, двигаются на эскалаторе дальше.

     Дальше — не значит лучше. Ибо труды отборочной комиссии (которую возглавил незабвенный Андрей Ерофеев) не могли не пропасть даром. Зачем, казалось бы, один из кураторов разглагольствовал о том, что политических работ на выставке не будет? Правильно — чтобы повесить серию унылых карикатур, повествующих о судебных мытарствах всё того же "экспозиционера". Коробки, паучки, голограммы, выстроенные в пирамидку мавзолея — неужели это хоть кому-то может показаться новизной? "Новостью" стало заявление на пресс-конференции, что "левый дискурс дотируется правыми силами", но открытия подобного масштаба — удел людей, безнадёжно отставших от жизни, и только вчера узнавших, что масло — масляное.

     Не оставляет впечатление, что организаторы сами превратились в объекты выставки, словно материализовавшейся не только из произведения Оруэлла, но и непосредственно из восемьдесят четвертого года. Даже живописная серия, повествующая о женской сборной по парашютному спорту, которая должна была диссонировать с яркими инсталляциями, не заставляет сопереживать даже самых ностальгически настроенных граждан. За ней слишком видно желание поучаствовать в распиле средств на работу с ностальгией. Откровенной халтурой попахивает и от деревянных автомобилей (модное течение нынешнего сезона, почерпнутое туземными провинциалами на Западе), и от витражей, слепленных из оргстекла. И только мусорный бак, изящно, с любовью украшенный барельефами, как бы намекает на реальную ценность экспонатов выставки. Эта же вторичность скрыта в трёхлитровых банках со старым бельём, выстроенных по периметру. Всем понятно, что творца, которому было не лень скреплять банки леской, потряс обыденный опыт Японии. Но легче от этого не делается — скорее, становится неудобно, что нашего туриста, пытавшегося продать утюги в токийской подворотне, без тени иронии позиционируют художником.

     Роднее и ближе становятся организаторы перформансов, манкировавшие премией. Ведь даже если разбить банки с тряпьём, вряд ли такое местечковое событие произведёт большой фурор. Увы, "актуальное искусство" руками своих же кураторов превратилось в гетто. Многолетнее паразитирование в одной и той же нише выжгло всякую возможность для прогресса, а организаторы из былых клоунов превратились в заурядных надсмотрщиков с синими носами.

ГОВОРЯТ ДОКУМЕНТЫ

Выставочный зал Федеральных архивов приглашает на юбилейную выставку "Хранить в Государственном архиве…" к 90-летию Государственного архива Российской Федерации.

     К своему юбилею Государственный архив подготовил уникальную историческую выставку. Её название частью повторяет резолюцию императора Александра III на документах о конституционном проекте Александра II: "Хранить этот пакет в Государственном архиве и не вскрывать без особого приказания". Экспозиции построена исключительно на архивных материалах, объединённых в 23 интригующих сюжета по истории России XIX — XX веков, в том числе: "Бедная Лиза" (тайная любовь императрицы Елизаветы Алексеевны); "Пророчества преподобного Серафима Саровского в бумагах тайной полиции"; "Люблю тебя, душа моя, без памяти" (история любви Александра II и кн. Е.М. Юрьевской); "Заговор великих князей. 1916" (Распутин и императрица Александра Федоровна); "Гибель царской семьи" (подлинная записка Юровского и вещественные доказательства, изъятые из раскопа на месте захоронения на Коптяковской дороге); "Завещание патриарха Тихона"; "Были приняты т. Сталиным…" (встреча с митрополитами Русской Православной Церкви в 1943 г.) и другие. В рамках выставки впервые будут показаны фрагменты видеоинтервью участников встречи в Беловежской пуще в 1991 г., завершившейся развалом СССР.