Газета Завтра 880 (39 2010) - [27]

     Главная ценность рыбы — легкоусвояемый полноценный белок. Он содержит все необходимые для человеческого организма аминокислоты, а также незаменимый метионин, необходимый для обмена веществ.

     Сегодня "Тунайча" осваивает новые реки. Строятся новые заводы, модернизируются старые.

     Решение о передаче рек в аренду на двадцать лет фактически спасло сахалинского лосося.

     До этого рыбная отрасль острова жила по одному принципу: после нас — хоть потоп!

     Каждый год проводились аукционы за право добывать лосося в устьях нерестовых рек. На эти аукционы, как пчёлы на мёд, слетались сотни фирм — от крупных "китов" сахалинского бизнеса до никому не известных фирм-однодневок. Торги заканчивались иногда с совершенно неожиданными результатами, когда сумма, выплаченная за лот, превышала стоимость предполагаемого улова. Отгадка такой "убыточности" бизнеса была очень простой — главное было получить в своё распоряжение реку, а дальше уж можно было делать на ней всё, что угодно! Такая политика приводила к массовому появлению в отрасли "временщиков" и к беспощадному варварскому истреблению лосося в реках.

     Заполучив реку, фирма-однодневка была заинтересована только в одном: "отбить" затраты и заработать как можно больше. Ни о какой рыбоохране, воспроизводстве, защите реки речи вообще не шло. Реки просто перегораживались намертво сетями — и начиналась "резка" беспомощной, гонимой вперёд инстинктом рыбы. Её просто выгребали сетками из воды и здесь же, на берегу, потрошили, добывая икру. При этом дело не ограничивалось прибрежным ловом в устье реки, под нож шли и нерестовые участки.

     Весь мир обошли фотографии гигантских рыбных могильников — выкопанных экскаваторами в верховьях рек траншей пятиметровой глубины, доверху заваленных мёртвым потрошёным лососем.

     Всё это привело к тому, что многие реки на севере Сахалина просто обезрыбели. Лосось в них исчез. Зато процветали "браконьеры-олигархи", коррумпированные рыбнадзоры, чиновники-крышеватели. Работало огромное количество схем увода денег от налогов и вывоза их из России.

     Бюджет страны и острова недополучал миллиарды рублей. Зато, как грибы после дождя, росли виллы в "русских кварталах" американского Сиэтла, Новой Зеландии, Таиланда и Вьетнама.

     По самым минимальным подсчётам, за двадцать лет из одной Сахалинской области "уплыло" за рубеж более ТРИДЦАТИ МИЛЛИАРДОВ "рыбных" долларов. Можно только в фантастическом сюжете описать, какими были бы Сахалин и Курилы, останься эти деньги здесь. Впрочем, можно просто посетить самый северный японский остров Хоккайдо, чья экономика больше чем на 60% сориентирована на переработку контрабандной российской рыбы, чтобы увидеть это экономическое чудо. По данным дальневосточных таможенников, в прошлом году в эту страну было вывезено всего 630 тонн камчатского краба. А по данным минфина Японии, в страну Восходящего солнца за этот же год ввезено 12 ТЫСЯЧ тонн камчатского краба. Иными словами, больше 95 процентов краба на японском рынке — это контрабанда из России.

     А есть южнокорейские Камчхон и Пусан. До недавнего времени до 500 российских судов регулярно доставляли рыбу в южнокорейские порты, и не менее половины груза составляла "нелегальная" рыба.

     Была разработана целая система преодоления контроля. Судам по нескольку раз меняли названия и позывные. Капитаны рапортовали в Камчатский центр связи и мониторинга о "порожних" заходах в корейские порты (в лучшем случае — многократно занижая фактическое количество груза). Искажалась информация в промысловых и судовых журналах о местонахождении судов. В этой отлаженной системе контрабанды были активно задействованы и чиновники Южной Кореи, ведь импорт рыбопродукции оказывает значительное влияние на развитие этой страны. На нем "выросли" сотни корейских банков и фирм, которые занимаются судовым снабжением, судоремонтом, оказывают различные посреднические услуги. Плюс индустрия развлечений, созданная специально для прибывающих экипажей. На российской рыбе Пусан просто "расцвел" , его население увеличилось во много раз: с 2 млн. жителей в 1981 году до 11 млн. в 2009-м. Фактически здесь за два десятилетия на российской рыбе и крабах сложился огромный международный преступный синдикат с многомиллиардным оборотом и почти планетарным размахом. Ведь контрабандного российского краба и рыбу можно найти на любом рынке в мире.

     Сегодня эта ситуация хоть и с огромным трудом, но начинает меняться к лучшему. В федеральном агентстве по рыболовству прикладывают к этому огромные усилия. С Южной Кореей подписано соглашение о контроле над браконьерами. Власти Южной Кореи, наконец, осознали, что закрывать глаза на российскую контрабанду становится уже просто опасно. Российские браконьерские деньги, как на дрожжах, раздувают мафиозные структуры в самой Корее, и эта мафия начинает диктовать свои законы. Подписание этого договора и меры, принятые совместно двумя странами сразу привели к тому, что цены на краба здесь выросли до общемировых, а это значит, что упали поставки "нелегального" краба. При этом таможенные платежи от экспортеров рыбы на Дальнем Востоке за два года выросли более чем В ДЕСЯТЬ РАЗ. Прежде всего за счет введения обязательной доставки уловов на российскую таможенную территорию.