Газета Завтра 865 (24 2010) - [9]
То есть любой гражданин РФ усилиями Центробанка России постоянно втискивается в самое банальное, простое и "телесное" из возможных числовых пространств: "один-пять-десять (то есть два по пять)". Пять пальцев на руке, десять — на двух руках, а каждая рука у человека, мол, устроена так, что тянет на себя... Это даже не "тройка-семерка-туз" пушкинского Германа из "Пиковой дамы", это какое-то насильственное "выпрямление мозговых извилин" до всеобщих потребительских стандартов… Cравните сами, сколько способов набрать монетками сумму, скажем, в 87 копеек (давайте без аллюзий на нынешние 89 рублей) существовало в советские времена и сколько осталось — сегодня.
Должен сказать, что способность к комбинаторному мышлению — одна из важнейших, особенно в "массовом масштабе". Говорят, что японцы, например, вообще разучились считать "в уме", пользуясь исключительно калькулятором. Конечно, многотысячные цифры их иен в уме просто так не пересчитаешь...
Так что не думайте о номиналах свысока. Тут никакой мистической "нумерологии" — сплошная практика, из которой, собственно, и вырастает символика.
Пусть серебряные монеты Центробанка РФ может подержать в руках или просто увидеть, скажем, один из сотни наших сограждан, пусть они, само собой, не используются в повседневном денежном обращении. Но, думаю, хорошо, что такой традиционный номинал сохранён и — хотя бы в принципе, "для избранных" — существует.
В Соединенных Штатах Америки используется та же по основаниям своим, но несколько более сложная система денежных номиналов (кстати, вообще без всяких изменений, один в один "слизанная" творцами денежной системы современной Украины, то есть Виктором Ющенко и Ко). Монеты: 1 цент, 2 цента, 5 центов, 10 центов, 25 центов ("квотер"), 50 центов и доллар. Банкноты: 1 доллар, 2 доллара, 5 долларов, 10 долларов, 20 долларов, 50 долларов и 100 долларов. Тот же, что и в нынешней Российской Федерации, двоично-пятеричный код, но последовательность ключевых точек, как видим, немного иная.
Практически те же самые числовые последовательности, с небольшими местными вариациями, можно увидеть в денежных системах Евросоюза (включая Великобританию, которая с января 1971 года отказалась от традиционной двенадцатиричной системы), КНР и Индии. И если это — не глобализация, то что такое тогда — глобализация?
Игорь Игнатов, Сергей Вотанин ВРЕМЯ СЕРЫХ
От козней и насилий мы устали.
В отцы поставлен тот, чьё имя — Ложь.
Когда же ты придёшь, товарищ Сталин,
И свой народ от смерти сбережёшь?
Александр Проханов
РОССИЯ ВОСХОДИТ НА ПЛАТО
Прошло больше тысячи лет русской истории, а мы — если не прибегать к ненормативной лексике и грубым метафорам — копошимся в тупике, из которого не просматривается никакого выхода. Можно сказать, конечно, что история не закончилась, что она продолжается — и это будет чистейшей правдой. Но сам по себе факт продолжения истории еще не свидетельствует в нашу пользу.
Сегодня — на данном как бы неудачном для нас ее изгибе русские вроде пока "есть" и судьба их на сто процентов еще не очевидна. Предположим, что завтра всемерная деградация русского этноса может стать безнадежной. Предположим далее, что послезавтра он окажется раздавленным, а история пойдет себе дальше — уже без нас и с другими народами на нашем жизненном пространстве. Все это более чем вероятно — и именно поэтому нет никакого резона особо радоваться "продолжению истории".
Что показала история? Русские всё перебрали: самодержавие, либерализм, социализм, капитализм, — и всё это извратилось в свою противоположность. "Внеполитичность" и врожденное "послушание" русских привело к тому, что самодержавную власть над ними теперь имеют откровенные враги: переизбрать-сменить-столкнуть их благодаря славным "самодержавным традициям" представляется (почти) невозможным. Самодержавие и либерализм стали понятием нерасторжимым, ибо, захватив власть, либералы стали самодержцами и, обеспечив диктатуру разнообразных меньшинств, приговорили большинство к деградации и размыванию. Капитализм привел не к "плюрализму" и "конкуренции", а к консолидации бюрократического аппарата и обретению им неслыханной экономической и политической силы. Более того, он, собственно говоря, способствовал победе своеобразного феодализма: новые феодалы обложили — сообразно их табели о рангах — рентой все предприятия и всю экономику; сами их должности и чины стали источниками ренты (уж какой — капиталистической или феодальной — решайте сами). А социализм — что социализм? Кажется, он был всего лишь необходимой прелюдией к построению этого то ли феодального капитализма, то ли капиталистического феодализма. Ведь чтобы обеспечить себе все это разговение, господам-товарищам необходимо было мобилизовать общество на построение "материально-технической базы". Они его и мобилизовали — посредством того, что принято называть "социализмом". А потом, выбросив оный за ненадобностью на помойку, перекрестились в "либеральную веру".
Короче говоря, Россия — как цивилизация, как система — перебрала все домотканые и импортные "измы", соединила их между собой гибкими диалектическим связями (чем больше либерализма, тем больше и самодержавия; чем больше самодержавия, тем больше и либерализма) и создала очередную невиданную деспотию, в которой обесценивается (с точки зрения интересов большинства) и традиционное самодержавие, и традиционный либерализм, и традиционный капитализм, и традиционный социализм. К каким высотам двигаться из этого тупика — непонятно. Никаких видимых причин менять этот удивительный миропорядок у господ-товарищей, его установивших, явно не наблюдается. А у "сырковых масс" нет ни сил что-либо менять, ни понимания, что им делать дальше. Отсутствует и аттрактор, если не считать таковым образ "благополучного Запада" — но это очередная обманка, ибо скоро тот Запад, который мы еще наблюдаем сегодня, просто уйдет в небытие.
