Газета Завтра 859 (18 2010) - [15]

     Весьма показательным стало также выступление доцента Санкт-Петербургской Духовной академии и СПбГУ, кандидата филологических наук, диакона Владимира Василика, подвергшего фундаментальной критике концепцию Великой Отечественной войны как "схватки двух кровавых лживых тираний, советской и нацистской", в исполнении "старого члена НТС, организации, сотрудничавшей с фашистами, а затем с ЦРУ", профессора МГИМО Андрея Зубова (имеется в виду вышедший под его редакцией учебник для вузов "История России. ХХ век: 1939–2007", М: "Астрель", "АСТ", 2009).

     Последовательно указывая на недостоверность фактов и предвзятость трактовок данного учебника по таким важнейшим проблемам, как военные потери Красной Армии и вермахта, потери гражданского населения, судьба военнопленных, партизанское движение на оккупированных территориях, диакон Владимир делает вывод: "Этот учебник не соответствует исторической реальности и направлен на расшатывание русской ментальности и разрушение общественного согласия". После чего задаётся вполне естественным вопросом: "И этим за государственную зарплату, пользуясь государственным статусом, занимается преподаватель высшей дипломатической Академии, готовящей дипломатов и разведчиков... Что творится в государстве Российском, раз его чиновники (ибо профессор — госчиновник) могут безнаказанно работать против него и пользоваться всеми жизненными благами?"

     Вообще, широко внедряемая ныне трактовка Великой Отечественной войны как "второй гражданской" и оправдание "власовства" как антикоммунистического движения прямо вытекают из тезиса о том, что коммунизм — абсолютное зло, и "все беды России начались с большевиков". Что совершенно не согласуется с известными и бесспорными историческими фактами.

     Предметом особого внимания выступающих стала судьба отечественных архивов, содержащих документы военного времени: большей частью законсервированных, меньшей частью утраченных и лишь в ничтожной своей части реально доступных для современных исследователей.

     Конечно, заявленную организаторами проекта попытку "демифологизировать" историю Победы заранее можно считать мифологемой, поскольку история неотделима от мифов, являющихся её неотъемлемой, sine qua non, частью, своего рода почвой, на которой и произрастает "древо исторической науки".

     Всякое историческое исследование представляет собой цепь или сеть событий, выделенных историком из потока доступных ему фактов и документов общественной жизни. История — лишь модель, лишь образ прошлого, а потому всегда — только приближение к истине.

     Понятие "мифа" не следует воспринимать лишь в качестве субъективной иллюзии, индивидуальной либо общественной. Миф — это прежде всего системное и образное воплощение того уникального опыта, который присущ любой более-менее устойчивой и замкнутой социальной системе, от семьи до государства. Когда социальная система трансформируется — трансформируется и система её мифов.

     Косвенно признал это в своём вступительном слове и Сергей Кургинян, заявив: "Мы исходим из того, что в 1945 году было повержено абсолютное зло. Любая другая позиция для нас принципиально неприемлема".

     Поскольку ничего против такой мифологемы мы по определению не имеем и иметь не можем, остаётся лишь пожелать проекту "Реальная война" успешного развития и достижения тех целей, которых он в принципе может достичь: то есть не "демифологизации истории", котоая невозможна, но "дефальсификации" её, устранения из исторического оборота: и на научном, и на обыденном уровнях, — множества внедренных "псевдофактов", которые включаются в различные формы общественного сознания как своеобразные "фразеологизмов мышления", обладающие для их носителей бесспорно высоким, фундаментальным ценностным статусом. Или, как образно выразился тот же Сергей Кургинян, "убрать с нашего исторического поля козлов".

     Хорошо бы...

1

ПОБЕДА. ПАМЯТЬ. НОВЫЙ БОЙ!

ПРОСЬБА ВЕТЕРАНОВ

     Площадь наша Красная, порадуй

     Молодым лицом своих парадов,

     Превеликой памятью повей

     С наших вечно фронтовых полей,

     И позволь нам встать, хоть мы и деды,

     В караул у Знамени Победы.

      ПАМЯТИ МУСТАЯ КАРИМА

     — Да мы же с тобой друзья,

     Myстай Карим,

     Вставай давай, давай поговорим.

     Ну, поболел, ну, хватит. Перестань.

     Ведь ты ж у нас большой поэт, Мустай!

     Ведь ты ж солдат!

     И он, представьте, встал

     И — бронзовый — взошёл на пьедестал!

      ПАМЯТНИК

     Весь каменный насквозь, ни вздоха в нём, ни пульса,

     Шинель внакидку — человек-скала.

     Я подошёл к нему, рукой руки коснулся.

     И вдруг услышал: бьют колокола

     По всей земле — сильней и глубже пульса…

     И памятник мне горько улыбнулся.

      РАЗВЁРСТКА

     А нас в живых осталась только горстка,

     От всех фронтов — такая брат, развёрстка.

     Мы тут еще, в кругу родных и близких,

     И там уже, в рядах у обелисков.

     Ещё чуть-чуть, ещё, ещё полшага, —

     Нам вечный сон, а юношам — присяга.

      СЕДОЙ АККОРДЕОН

     За годом год идёт, идёт за вехой веха...