Газета Завтра 838 (50/2009) - [18]

Христианство, с другой стороны, за тысячелетия своего существования выработало богатейший и ценнейший арсенал средств и подходов к ветхому человеческому существу, помогающих последнему продвигаться по пути личностного роста — искоренять зло в своей душе и уповать на её спасение, не говоря уже о духовных практиках, при жизни человека позволяющих ему — силою собственной воли и с божьей благодатью — достичь обожения.

Таким образом, фундаментальным вопросом будущего является создание, формулирование и распространение антропологических техник, путей личностного роста, которые позволят человеку, человеческой природе перейти на совершенно иную стадию развития. Это станет возможным при осмыслении религии не как реакционного института, культивирующего мрачный мистицизм и суеверия, а как на кладезь мудрости, помогающей людям реально восходить, создавать в себе с божьей помощью Нового Человека. Подобный модернистский и по-хорошему прагматичный подход к вере присущ, на мой взгляд, новому Патриарху.

Д.Т. Мы с вами ведем речь о путях человека к Богу, но, кажется, мыслим о противоположных направлениях.

паркетные работы : циклевка паркета, пола, укладка ламината и др

Кирилл Дегтярёв В ЗАЩИТУ КОЖИНОВА

Заключительная часть серии публикаций Сергея Кургиняна под общим названием "Кризис и другие" ("Завтра", 2009, № 7-49) была посвящена "спецаналитической" разработке, в которой автор утверждал следующее:

— Андропов хотел разрушить советскую систему;

— для этого он использовал Михаила Бахтина и его наработки (Бахтин же, в свою очередь — наработки Франсуа Рабле);

— для "активизации" Бахтина и его наработок потрудился Вадим Кожинов (который был не просто научным сотрудником Института мировой литературы, а обладал более серьёзными полномочиями, что Кургинян пытается косвенно доказать);

— замысел в итоге удался (хотя нельзя не заметить, что и Бахтин умер в 1975 году, да и Андропов — в 1984).

Вадим Валерианович Кожинов известен, прежде всего, как автор фундаментальных исторических и историософских работ, вышедших в 90-е годы: "Россия. Век ХХ", "История Руси и русского слова", "Великое Творчество. Великая Победа", "Победы и беды России". Его позиция из них полностью понятна. И она никак не совместима с желанием разрушить страну: через «карнавализацию» или ещё как-то. Кожинов не является врагом «советского проекта», «красного проекта». Более того, он его в значительной степени реабилитирует: и проект как таковой, и его основных исполнителей, включая Сталина и даже Ленина. Более того, Кожинов совершил, по сути, "сборку" отечественной истории (которой, кстати, пользуется как некоей данностью и С.Е.Кургинян). Вряд ли кто-то дал столь же основательный, сильный и аргументированный ответ смердяковым (будь то "белые", "красные" или ещё какие-либо смердяковы), как В.В. Кожинов.

Понятно, что авторитетом для С.Е. Кургиняна я не являюсь. Но вряд ли кто-то еще столь же сильно сказал о В.В.Кожинове, как С.Г.Кара-Мурза. Ранее С.Е. Кургинян не раз с большим уважением отзывался о С.Г. Кара-Мурзе, потому я и решил апеллировать к его авторитету.

"Люди, вспоминающие сегодня ушедшего от нас В.В.Кожинова, не образуют сообщества единомышленников. Они близки к эпицентру подспудно горящего в России идейного конфликта и занимают разные позиции в определении сути России, ее исторической судьбы и ее дальнейшего пути. И раз уж образ В. В. Кожинова с его горящей мыслью всем им близок и дорог, то значит, что в этом образе и в этой мысли — нервный центр нашего противостояния, соединение несовместимого…

В.В.Кожинов — негромкий пророк и одновременно "инструмент", с которым мы в нынешней тьме пытаемся найти для себя дорогу…

Я был человеком, далеким от литературной жизни, и даже не знал имени В.В.Кожинова. Напротив, работая в АН СССР, я общался со многими из тех, кто оказался потом активными идеологами антирусской ветви "перестройки". И впервые я услышал имя В. В. Кожинова от одного из них, и оно сразу врезалось мне в сознание — с таким уважением и чувством было произнесено.

При мне и даже с моим пассивным участием зашел в 1987 году разговор между двумя видными академическими демократами. Один из них, известный историк психологии М. Г. Ярошевский, выражал опасение — перестройка, мол, встречает глухое сопротивление, появляются люди, которые могут дать этому сопротивлению форму, язык. И он сказал с глубокой, необычной для него тревогой: "Вот и Кожинов очень опасно выступил". Я не знал тогда, кто такой этот Кожинов, в чем суть его выступления, но сама тревога М.Г.Ярошевского и то понимание, какое она встретила у его посвященного собеседника, дали мне прилив силы. Я как будто на скользком склоне нащупал ногой твердое место…"

В.В. Кожинов благодаря своему мировоззрению, трудам и публичным выступлениям стал — ни больше ни меньше — "точкой сборки" сопротивления распаду страны и её возрождения.

Так почему же С.Е.Кургинян, позиционирующий себя как жёсткий и непримиримый патриот, стремится дискредитировать столь же жёсткого и непримиримого патриота, человека, ставшего интеллектуальным лидером российского патриотического сопротивления в 90-е годы? Зачем Кургинян пытается нанести — и наносит — удар в эту "точку сборки"?