Газета Завтра 827 (39/2009) - [34]

Идеология, эстетика, язык…

Можно при помощи тамтамов и громкой музыки довести кого угодно до транса и исступления. Можно заставить плясать и двигаться любого глиняного истукана. Однако одухотворенность - прерогатива живых людей и живых структур.

Патриотическая оппозиция, в ее широком "завтрашнем" изводе, не стала политическим инструментом спасения Родины. Но она предоставила спасительную среду, в которой выжили не только смыслы и представления, но и люди, страдающие от духовного и политического удушья. В глубине этого озера, да и у заболоченных таинственных берегов оного, зреют новые силы, нарождаются русская культура и политика новой формации.

Зерно сгнило и проросло. Чу, слышу шелест новых зеленых всходов!

Да нет… Это только тихие овации сопровождают повороты на каблуках партийных див…

Переход в гуманитарную плоскость деятельности оппозиционных политических групп; шаги по созданию собственного стиля, моды, дизайна - только первые шаги превращения. Законы политической алхимии неизменны. Об этом красноречиво говорит действо по показу костюмов модельера Натальи Черновой, устроенное прохладным сентябрьским вечером в ангаре, что стоит в глубине заросшего московского сквера.

Сергей Угольников ДАЁШЬ КУЛЬТУРУ НА СЕЛO!

После того, как открылась отреставрированная станция метро "Курская" и кучки разгневанных швондеров потянулись писать письма в защиту разрухи, против реставрации, это Событие должно было состояться. Под Событием надо понимать открытие в подмосковной деревне первой сельской галереи Современного искусства. Согласитесь, ведь лозунг "Даешь культуру на село!" светит нам из прекрасного далека дня вчерашнего.

Хотя следует оговориться, что осчастливленное сельцо Дмитровское расположено не абы где, а в окрестностях Рублёвки, и новенькая галерея носит пугающе-претенциозное звание арт-центра. И размещается она не в брошенном, как вы могли бы подумать, зернохранилище, а в новехоньком двухэтажном здании, которое выглядит весьма неожиданно среди развесистых вилл а ля ново-рус. Это такой лаконично-фабричный стиль с милой моему сердцу отделкой из цементно-стружечных плит, что свойственно архитектуре эпохи перемен. Такая архитектура сама формирует внутри себя произведения искусства, становясь, таким образом, инкубатором форм и представлений. Попадая внутрь такого пространства, сам становишься в некотором роде экспонатом.

Дом для художников построил на своём участке бизнесмен Сергей Гридчин. И неслучайно, что первым проектом новой галереи стал "арматурный ряд" Дмитрия Гутова, который олицетворяет переход субкультуры городских окраин к миру шести соток под картошку. Пресловутое Рублёвское шоссе начинается за МКАДом, с его полей видны шпиль Останкинской башни и какие-то трубы, а его обитатели обустраивают свою территорию ровно так же, как все прочие. Тут появляются всё те же бани, ходят куры, плодоносит антоновка, и появление художественного центра было только делом времени. Специально для галереи были созданы композиции из сваренного заржавленного железа по мотивам графики Рембрандта. Почему не из полированной стали марки Нерж и не по мотивам манифестов Маринетти - тоже понятно. Ведь Гутов - создатель института Михаила Лившица, которого сложно отнести к певцам модернизма. Конечно, гутовский выбор кому-то может показаться снижением градуса радикальности, но в сегодняшнее время отказ от радикального жеста - тоже может быть радикальным жестом. Листы железа сварены не в плоскости, а в объёме, из-за чего возникает, как нам объяснили, эффект "параллакса": картина, по мотивам которой сделана та или иная современная скульптура, видна только в определённом ракурсе. Шаг вправо, шаг влево - и композиция превращается в мотки проволоки и нагромождения штырей. "Арматурография", придуманная Гутовым, воплощена мастером по металлу Борисом Прудниковым. Таким образом, Рембрандт растворяется в нагромождении линий и конструкций и возникает снова. Как говорит Гутов, замысел родился во время прогулки по самозахваченным участкам в Кузьминском парке, где любители садоводства обносят свои наделы неведомо чем. Искореженные железные конструкции, мотки сетки рабицы, огрызки железных кроватей создают иллюзорный эффект прочности и неприступности ограждения.

Такое же ощущение прочности приобретает стремительный Рембрандт, возникший в луче рампы на фоне серых бетонных стен.

Анатолий Туманов БУКВЫ И «ЦИФРА»

Эти дискуссии разгораются до масштаба общеизвестных и потухают незамеченными каждый год. Они встречаются пользователям Интернета - и в узком кругу знакомых, и при стечении "масс". Эта тема озвучена на телевидении и в крупнотиражной прессе. В конечном итоге, едва спадает энтузиазм полемистов, остаётся один и тот же резонный, непреходяще актуальный и всё равно открытый вопрос: вытеснит ли электронная литература бумажную книгу, и когда это, наконец, произойдёт?

Читателям, вероятнее всего, уже известен ответ на вторую часть вопроса: когда появится безвредный для глаз и удобный именно для чтения монитор.

Таковые технологии уже существуют - это КПК (карманные персональные компьютеры, на Западе известные как Personal Digital Assistant), в быту называемые "наладонниками" (англ. handheld). В настоящее время многие сетевые ресурсы размещают текстовые файлы различного объёма, вплоть до целых библиотек, специально для операционных систем КПК.