Газета Завтра 615 (36 2005) - [30]

Другие поэты и писатели призыв "живи опасно" воспринимали более по-богемному, истребляли себя и водкой и наркотиками. Таким человеком молнии был питерский поэт Олег Григорьев. Вольно сейчас после смерти делать из Григорьева социального протестанта. Были у него шансы и уехать в эмиграцию, и уйти в политическое диссидентство, и возглавить протестное движение. Он даже ссылку свою вологодскую отрицал, как политическое наказание. Да и пинали его чаще не дяди из кабинетов, а свои же друзья-товарищи, даже в тотальном пьянстве своем он умудрился стать изгоем. Вот уж кто жил опасно в самом прямом смысле и мог погибнуть почти ежедневно; надо радоваться, что смерть поймала лишь на пороге пятидесятилетия и тридцатилетия своего изгойства.

Что же, нету и не надо

Друга и подруг.

Стаканов стоит бригада

И бутылок круг.

Я в компании стеклянной

Тихо погрущу

И из каждого стакана

Малость пропущу.

Художники молнии всегда обновляют старые казенные словеса. И в этом словесном и эстетическом обновлении у них хватает ненужного грома, излишнего сбрасывания с кораблей современности. Кое-кого молния и насмерть убивает. Но радуга, позднее подсчитывая свой богатый урожай, отдает должное — очищение словесности всегда начиналось с молнии. Опасная жизнь рождает много опасностей для вступившего на этот путь не только для самой жизни, но и для души его. Опасная жизнь часто делает опасным и творчество его, становясь опасным для окружающих. Как молния убивает людей во время грозы. Но без такой опасной жизни творчество долго прожить не может.

Люди молнии скоротечны, и недаром большая часть из моих героев уже отошла в мир иной. Опасность жизни притупляет, как у фронтовиков, излишнее чувство жалости и сострадания, их творчество часто может вызывать и справедливое неприятие у консервативных читателей. Но, надо отдать должное, они идут в своем пути до конца и готовы отвечать за свои слова и дела и перед людьми и перед силами Небесными. А нам остается обратиться с молитвой святителя Гавриила Новгородского к Божией Матери об обращении заблудшего.

"О Всемилостивая Госпоже, Дево Владычице Богородице, Царица Небесная! Ты рождеством Своим спасла род человеческий от вечного мучительства Диавола: ибо от Тебя родился Христос, Спаситель наш. Призри Своим милосердием и на сих изгоев. Живших в своей писательской жизни опасно, лишенных милости Божией и благодати, исходатайствуй Матерним Своим дерзновением и Твоими молитвами у Сына Твоего, Христа Бога нашего, дабы ниспослал благодать Свою свыше на сего погибающего. О Преблагословенная! Ты надежда ненадежных, Ты отчаянных спасение, да не порадуется враг о душе его!"

МОГУ И ДОЛЖЕН

МОГУ И ДОЛЖЕН

МОГУ И ДОЛЖЕН

К 60-летию Олега Пащенко

7 сентября — 60-летие Олега Пащенко, нашего давнего и верного друга, коллеги, соратника по борьбе против сил, разрушающих нашу Родину. Олег Анатольевич — журналист, писатель, главный редактор основанной им оппозиционной "Красноярской газеты", депутат Законодательного Собрания Красноярского края. А еще он прекрасный товарищ и просто хороший человек. И редакция газеты "Завтра", наши сотрудники и авторы от всей души поздравляет его с юбилеем, братски обнимают и шлют пожелания оставаться полным сил, энергии и вдохновения. Подробно же об Олеге Пащенко мы попросили рассказать тех, кто знает его уже много лет, делит с ним радости и невзгоды, выпускает — как это ни трудно в наше тяжкое время — яркую, боевую, любимую народом газету. Слово — коллегам уважаемого юбиляра.

В своём первом, напечатанном еще в 1978 году в альманахе "Енисей", рассказе с названием "Роса" Олег Пащенко отчасти удивил читающую публику: слишком мягкий, щемящий, сентиментальный был тон у этого произведения. Трудно найти его предтечу: то ли это был шукшинский, то ли астафьевский, то ли распутинский, то ли проникновенный лихоносовский стиль. Главный герой рассказа — деревенский парень, бузотёр, за внешней грубоватой оболочкой которого таилась нежная, сострадающая душа. Он вдруг узнаёт историю — то ли выдуманную, то ли реальную — о том, что обезноженная девочка-литовка видела во сне, будто бы, выпив стакан росы, собранный ночью с поля, она встанет на ноги. И вот парень по имени Дмитрий, немного помаявшись, решил попробовать помочь. Он понимал, что роса не имеет целебных свойств, но раз приезжая девочка в это так сильно верит, то, возможно, она встанет и пойдёт. Дмитрий приготовил гранёный стакан, потом посмеялся — применение гранёного стакана всем известно... Купил в магазине вазу и стал собирать в поле с крупной травы росу. Он страшно боялся того, что кто-то его увидит со стороны — в его поступке, чувствовал, есть что-то театральное. Но так ему было надо — он мог и в колодце воды набрать, но именно процесс сбора росы для больной девушки был важен этому парню...

Такой вот прекрасный символ русской души, русских людей положил в основу и этого рассказа, и своего дальнейшего творчества молодой автор. В соответствии с такой философией добра и справедливости и складывалась, а точнее, закладывалась писательская, общественная, политическая жизнь и самого Олега Пащенко. Его повесть "Родичи", с предисловием Виктора Петровича Астафьева (тогда они были дружны), вышла в "Современнике". До этого, частями, в "Енисее" и "Сибирских огнях"... Это тоже была нежная, чуткая, убедительная жизненная история.