Газета Завтра 607 (28 2005) - [41]

— Тут явно какая-то загадка: почему ваш самый знаменитый мюзикл, сработанный фактически по американским стандартам, по сей день пользуется успехом, а прямые постановки на наших сценах бродвейских блокбастеров, как "Чикаго" у того же Киркорова, неизменно проваливаются?

— Вы не совсем правы насчёт следования американским стандартам: закваска у нас была европейская. Многие считали, что мы сделали пародию на западные рок-группы: в Трубадуре усматривали Элвиса Пресли, в этих четырёх зверушках — битлов… Элементы пародии если и имели место, то доброжелательной, свойской. Не сатира, а именно мягкий юмор. Но в то время тотальных запретов даже пародия воспринималась слишком серьёзно, это всё равно был прорыв. Теперь же магазины завалены любой аудио- и видеопродукцией, люди объелись иностранщины. "Чикаго" — это настолько древний мюзикл, что, наверное, и в Америке уже мало кому интересен.

В целом же здесь как нельзя более уместно употребить расхожее нынче слово "ментальность". Америка — нация ротозеев. У них забиты все стадионы, все концертные залы, они любят зрелищные мероприятия. У нас такое бывает только при очень важных событиях. Вообще-то это хорошо, потому что проводить жизнь на улице — тоже беда. Русскому человеку нужно нечто более душевное. Потому нам сложно понять уклад тамошней жизни: кто кого убил, кто кого продал… А мы, как дети, пытаемся подражать: насмотрелась Россия мексиканских сериалов и штампует их на свой лад. Или криминальные сериалы — один другого хуже. Вспомните, в девятнадцатом веке тоже была мода на французские водевили, но в России этот жанр так и не привился по-настоящему.

— Как вы работаете: за компьютером, за роялем или на нотной бумаге?

— Я воспитан в старой школе, предпочитаю ноты и инструмент. Синтезатор держу для интереса — и дома, и на даче… Компьютером не пользуюсь вообще. Я пропустил время, когда можно было в это углубиться и полюбить. Впрочем, компьютерный бум, похоже, уже прошёл, сейчас к этому опять отношение прохладное — видимо, все убедились, что музыку всё-таки сочиняет человек.

— Можно ли всё-таки как-нибудь алгебраически рассчитать оригинальную мелодию, которую будут насвистывать, настукивать?..

— Если бы такая формула успеха существовала, все бы сочиняли только шедевры. Если вы хотите знать, как ко мне приходят мелодии, то я сам этого не знаю. Моё дело — открыть ворота музыке. А придёт или не придёт… Счастье, если мелодия приходит от начала до конца. А бывает приходит одна половина, а вторую приходится мучительно дорабатывать. Или вовсе ничего нет, целая неделя выброшена из жизни, можно даже за стол не садиться. Или наоборот, накатит. К примеру, "Сватовство по-московски" мы с Кимом сочинили очень быстро, он писал стихи, а я тут же находил музыкальное решение. Островский мне близок — видимо, поэтому. Так что высчитать ничего нельзя. Другое дело — хитовая заданность. Появится какой-нибудь шлягер — и все начинают подражать, постепенно снижая его уровень и в конце концов обращая в труху. Сейчас зачастую говорят: "Ты не сочиняй, ты напиши мне похоже на то-то и то-то". Вы обращали внимание, что ручку радиоприёмника переключаешь, а музыка вроде вовсе не меняется — всюду одинаковое бум-бум-бум? И в метро у молодых людей в наушниках, и на пляже… Сплошной музыкальный фон, да такой однообразный, что дальше ехать некуда.

— Вы не тоскуете по худсоветам? Пусть был идеологический маразм, но вместе с тем был и качественный отбор.

— Тоскую оттого, что снижен общий уровень редактуры. На редактора сейчас смотрят как на врага, а правильно ли это? Если умный редактор, он подскажет. Однако теперь всё делают какие-то родичи, знакомые, тычут пальцами в клавиши вкривь-вкось… А музыка, особенно в мюзиклах, требуется разная. Тут одним вдохновением не обойдёшься, нужны технические познания. Если свобода, то прояви себя во всей полноте, укрась своё творение. Взять битловскую "Yesterday" — она же такая бедненькая в их исполнении! Но её как только не аранжируют. Потому что есть основа. А у нас наоборот — всякие там навороты, а сути нет. Хуже всего, что это не только в музыке. Свобода — она ведь для всех свобода: и для волка, и для зайца, и для птички. Только волк начинает жрать всех подряд, а заяц как бегал, так и бегает, только ему ещё труднее. Свободой больше пользуются волки. Хороший человек при любом режиме будет хорошим. А те, кто притворялись хорошими, — для них сейчас раздолье. Мы росли на других понятиях, у нас был свой кодекс чести. Словом, времена сейчас не радуют.

— В рекламе позволяете себя использовать?

— До последнего времени не разрешал категорически. Кроме "Уно моменто" из "Формулы любви" — тут уж меня упросили для каких-то макарон, песня-то шутливая… Но вот в мобильных телефонах пускать мои мелодии разрешил. Из-за того, что всё равно используют и при этом некачественно: меняют одну-две ноты, и это всё портит. Я говорю: "Ладно я буду разрешать, но чтобы хоть звучало грамотно и чтобы РАО могло проконтролировать".А вообще я против, когда в мобильниках звучит Бах или Бетховен, когда коверкают классику. У меня в телефоне обычный сигнал — и хватит. Пусть попсу в мобильники суют, ей и там самое место.